и Лев ответил коротко: "Оставайтесь".
     Для того, чтобы отобрать из хаоса информации о  деловой и  политической
жизни  материал  для своей первой  корреспонденции,  Воронцову  понадобилось
четыре дня. В госдепартаменте прошла  волна перемещений.  В  отставку подали
сразу пять  министров, президент заявил, что  не  желает дурных разговоров о
кабинете.  Воронцов дал анализ  ситуации,  отправил материал и надеялся, что
Лев  будет  доволен. Материал  пошел сразу  и  спустя неделю  после  приезда
Воронцов позволил себе, наконец, расслабиться.
     Вечер он решил  провести  в пресс-клубе  - здесь заводились знакомства,
нащупывались  связи,  но  вести  сугубо  деловые  разговоры считалось дурным
тоном.  Пошли они  вдвоем  с  Крымовым,  корреспондентом  ИТАР.  Отправились
пешком.  Сентябрь  в  Нью-Йорке выдался довольно прохладным,  и  воздух  был
прозрачнее и  чище обычного.  Разговор вели  необязательный. Воронцов больше
смотрел  по  сторонам.  Купили  в  автомате   вечерние  газеты  и  постояли,
перелистывая страницы.  Сенсаций не было. Воронцов привлекла  фотография  на
шестой полосе - некий Льюин, погибший от рук грабителей на перроне подземки.
Конечно,  это  был другой Льюин, но фамилия напомнила  о  поручении  Льва, и
Воронцов подумал, что пора уже вплотную заняться физиком.
     - Николай Павлович, - спросил он,- вам знакома фамилия физика Льюина?
     - Конечно, - ответил Крымов.-  Говорил  с ним год назад. Очень приятный
человек, но показался немного  банальным. Его разговоры не выходили за рамки
обычных  рассуждений человека,  который много  смыслит в  науке,  но  полный
профан  в политике. А я, к сожалению, профан в физике, так что ничего у  нас
не получилось.
     - Вы читали его последние высказывания?
     -  Читал  и убедился  лишний раз, что  он  недалекий  человек. О  войне
рассуждает так же банально, как и о мире.
     - Вы думаете?
     -  Да, это неинтересно. Льюин  не  один  такой среди  ученых. В науке -
светлые головы, но в политике путают плюсы и минусы.
     - Наверно, не все так просто, - усомнился Воронцов.
     - Алексей Аристархович, мир для такого рода деятелей - понятие  немного
абстрактное.  Как и  война. Теоретически  он  знает, что  столько-то ядерных
зарядов такой-то суммарной мощности произведут такой-то эффект. А если войны
не  будет,  природа  пойдет  по такому-то  пути.  С  точки  зрения  экологии
оптимальнее второй  вариант. А поскольку высказывать  оригинальное  мнение -
признак личности, он и высказывает.
     - Хотел бы я послушать, как вы изложите это самому Льюину, - усмехнулся
Воронцов.
     Через холл  пресс-центра они прошли в ресторан, заняли столик в глубине
зала, и Воронцов  огляделся. Портер сидел в дальнем углу с яркой  блондинкой
лет двадцати пяти. Разговор у них шел серьезный, и Воронцов решил подождать.
     Портер  встал,  пропустив  блондинку вперед,  и  направился  к  выходу.
Воронцов  разочарованно  вздохнул. Однако журналист неожиданно  обернулся  и
остановил  взгляд  на  Воронцове. Тот поднял  руку,  и Портер кивнул. Теперь
можно было подождать - Портер обязательно вернется.
     Воронцов  медленно ел,  слушая  рассказ  Крымова  о премьере  в  театре
"Улитка". Режиссер Харрис  поставил  мюзикл  "Буриданов осел". Шедевр, билет
стоит до сотни  долларов, попасть невозможно.  Говорят, поет настоящий осел.
Разевает пасть, и оттуда -  да,  из пасти! -  несутся звуки. Говорят, у осла