А вроде грузин...
- Вы специалисты, - сказал он. - Считаете, что это действительно могло
произойти?
- Вынос или убийство? - осведомился Долидзе.
- То и другое.
- Вынести горючку могли, - кивнул Константин. - Убить - нет. Я имею в
виду способ... Нам Витя все описал в подробностях, и Лена тоже...
Только сейчас Ромашин обратил внимание на Криницкую, которая при
появлении следователя спряталась в тени большого шкафа, перегородившего
комнату.
- Я бы хотел поговорить с каждым из вас в отдельности, - сказал Антон.
- По-моему, вон там, в углу, вполне можно уединиться.
В углу уже уединилась Елена Дмитриевна, и Антон направился к ней,
взглядом попросив остальных продолжить свои разговоры.
За шкафом было не то чтобы темно, но сумрачно, и Антон случайно задел
рукой клавиатуру стоявшего на лабораторном столе компьютера, и спавший экран
осветился, голубой фон сделал обстановку интимной и даже чуть таинственной.
- Я все время думаю, - сказала Криницкая, не дожидаясь вопроса. - Не
могло этого быть. Никак. Никогда.
- Что быть не могло, Елена Дмитриевна? - осторожно осведомился Антон.
- Ничего не могло. Я же вижу, куда вы клоните. Нет у нас таких горючек.
И в институте нет. А убить Володю... Господи, даже подумать об этом... Маша?
Она его больше жизни... Когда у него осенью нашли опухоль... Потом
оказалось, что доброкачественная, вырезали, и все, но сначала, вы же
понимаете, подумали... Маша чуть сама не умерла, у нее, когда все хорошо
закончилось, было такое нервное истощение, что...
- Ревность... - вставил Ромашин.
- Какая ревность, о чем вы? К кому? Я знаю, вам уже донесли... Да, мы с
Володей были... И что? Вы можете допустить, что любовь - она как... ну... в
общем, приходит, когда не ждешь, и уходит, не спрашивая. Так и у нас было.
Мы с Володей слишком разные люди. Может, поэтому... Я у них на свадьбе была
подругой невесты. Маша была такая счастливая, что я все время думала: "Как
хорошо, что у нас с Володей все кончилось".
Она ведь не Машу выгораживает, - подумал Антон, - а себя, доказывая,
что не было никакой ревности. Случилась любовь и прошла. Появилась новая -
Виктор Веденеев, вот он стоит отдельно от группы, бросает взгляды в нашу
сторону, боится, как бы Лена не сказала что-нибудь, о чем потом придется
жалеть.
Антон сделал приглашающий жест, и Веденеев подошел к столу, сел рядом с
Криницкой, успокаивающе положил ладонь ей на руку.
- Я не знаю, о чем вы Лену спрашивали, - сказал он, - но хочу сказать,
что нет в нашей лаборатории таких горючек, чтобы... - он запнулся, не желая
произносить слово "убить", но не находя и других слов для замены.
Что они все об одном? - с досадой подумал Антон. Наверное, именно эту
проблему они обсуждали, когда я вошел. Нет таких горючек, значит, и способа
нет. Глупо, вообще говоря, с их стороны утверждать то, что будет обязательно
проверено. Точнее - глупо, если они знают, что экспертиза докажет обратное.
Но ведь они не дураки - ни Веденеев, ни Криницкая, ни этот Долидзе, ни
остальные.
- Я не занимаюсь сейчас физико-химическими проблемами, - сказал