- По словам доктора, убит ударом ножа в солнечное сплетение, - сказал
полковник, - вероятно, был уже мертв, когда его сбросили в воду.
- Интересно, откуда одежда, которая была на нем?
- Костюм и туфли куплены в Греции, все остальное из Лиона, из самых
дешевых магазинов.
Латимер никак не мог отвести взгляд от того, что лежало на столе. Итак,
перед ним труп Димитриоса, того самого Димитриоса, который когда-то
перерезал глотку меняле Шолему. Затем участвовал в покушениях, занимался
шпионажем, контрабандой наркотиков и, наконец, был убит так же хладнокровно,
как сам убивал других. Одиссея закончилась: Димитриос вернулся в страну, из
которой бежал почти двадцать лет назад.
А Европа за эти годы, пережив лихорадку надежд, снова стояла на пороге
войны. Сколько за эти годы сменилось правительств, сколько было произнесено
речей, сделано предложений! Для многих это были годы изнурительного труда,
голода, расстрелов и пыток, годы непрестанной борьбы. Отчаяние сменялось
надеждой, люди вдыхали аромат иллюзий, а тем временем токарные станки
вытачивали новое оружие. И в это же двадцатилетие припеваючи жил Димитриос,
страшный человек, труп которого лежал сейчас в морге. В беспощадном свете
лампы труп этот почему-то вызывал у Латимера жалость - любая смерть
подчеркивает наше одиночество.
Между прочим, у Димитриоса было много денег, очень много. Куда они
подевались? Как пришли, так и ушли? Но вряд ли Димитриос был из тех, кто
легко расстается с награбленным. Да и что в конце концов известно о нем?
Жалкие обрывки информации, причем о промежутках в три-четыре года в досье
вообще ничего не говорится. Да, досье перечисляет его установленные
преступления, но ведь преступлений должно быть больше и наверняка гораздо
более тяжких. Латимеру очень хотелось представить, как Димитриос сидит, как
ходит или ест. В Лионе он был год назад, а что было потом? И как он оказался
на Босфоре, где его настигла Немезида?
Конечно, полковник Хаки сказал бы, что все эти вопросы к делу не
относятся, поскольку, с точки зрения профессионала, дело было закончено. Но
ведь остались же, наверное, в живых люди, знавшие Димитриоса: его друзья
(есть ли у таких, как он, друзья?), его враги; те, кто с ним встречался в
Смирне, в Софии, в Белграде, в Эдирне, в Париже, в Лионе. Да, вероятно, по
всей Европе были рассеяны люди, знавшие его. Если с ними встретиться и
расспросить, то составится своеобразная биография Димитриоса.
Сердце у Латимера так и подпрыгнуло. Ну что за дурацкая идея! Придет же
такое в голову! А впрочем, если начинать, то, конечно, сначала надо съездить
в Смирну и уже оттуда пройти путь этого человека, пользуясь досье.
Получилось бы самое настоящее расследование. Едва ли удастся найти новые
факты, но ведь сам процесс поиска мог быть захватывающе интересным. Гораздо
интереснее той нуды, которой занимаешься, когда сочиняешь детективы. С
другой стороны, только совершенно спятивший человек способен на такой шаг.
Но ведь идея сама по себе очень заманчива, и если говорить честно, то в
Стамбуле он изнывает от скуки...
В этот момент Латимер поймал взгляд полковника, который, поморщившись,
сказал:
- Жара, да еще этот запах - просто невыносимо. Ну как, вы удовлетворили
свое любопытство?
Латимер кивнул. Он обратил внимание, что полковник как-то странно