близка с ним. Это нам известно. Выкладывай все, что о нем знаешь..."
     Латимер  вдруг   вспомнил  сказанную  полковником  фразу  о   людях  "в
правительствах соседних стран",  которым не нравился Кемаль Ататюрк.  А  что
если А.Вазов и  кто-то  еще из Евразийского кредитного банка?  Ведь если они
хотели убить Стамболийского,  то  могли попытаться убить и  гази на  том  же
основании. Быть может, Димитриос...
     Но  тут  Латимер вынужден был  прервать свои  размышления.  В  них  нет
никакого смысла до  тех  пор,  пока  они  не  будут  подтверждены секретными
документами.
     Вечером ему позвонил Марукакис.
     - Вам удалось что-нибудь выяснить в полиции? - спросил Латимер.
     - Да. Я расскажу все завтра вечером. До свидания.
     Чем ближе стрелка часов подходила к шести вечера,  тем беспокойней было
на душе Латимера. Он вел себя как юноша, ожидающий результатов вступительных
экзаменов: они давно сданы, но итоги будут объявлены только сегодня, и это и
пугает,  и  раздражает,  и  в  то же время создает какие-то иллюзии.  Увидев
Марукакиса, он попытался изобразить улыбку.
     - Спасибо вам за все ваши хлопоты.
     Марукакис только махнул рукой.
     - Не стоит благодарности,  мой друг.  Я  ведь говорил вам,  что вы меня
заинтриговали.  Может,  пойдем опять  на  старое место?  Там  нам  никто  не
помешает.
     В  продолжение всего ужина Марукакис рассуждал о  позиции скандинавских
стран в случае большой войны в Европе.  Когда подали чай,  Латимер посмотрел
на него такими глазами,  какими,  наверное,  смотрел на свою жертву убийца в
одном из его романов.
     - Ну а что касается вашего Димитриоса, - наконец-то обрадовал Марукакис
Латимера, - то теперь я знаю, где найти Ирану Превеза. Кстати, это оказалось
совсем нетрудно. Полиции она хорошо известна.
     У Латимера учащенно забилось сердце.
     - Где? - выдохнул он.
     - Всего  в  пяти  минутах ходьбы отсюда.  Ей  принадлежит заведение под
названием "La Vierge St. Marie", обычный Nachtlokal.
     - Nachtlokal? - переспросил Латимер, не понимая.
     - Если  хотите,  -  усмехнулся Марукакис,  -  можно назвать это  ночным
клубом.
     - Понятно.
     - Я навел справки и о Вазове. Он был адвокатом.
     - Был?
     - Он умер три года назад.  Оставил после себя кучу денег. Все досталось
его племяннику из Бухареста.  Здесь у него родственников не оказалось. Каким
образом он вписывается в эту картину?
     Немного смущаясь, Латимер высказал свои предположения.
     - Возможно,  вы и правы,  -  сказал Марукакис,  нахмурившись. - Сказать
что-либо  трудно,   потому  что,   как  вы  верно  заметили,  доказательства
отсутствуют.  Известно только,  что  Кемаль  Ататюрк  был  против  банкиров,
особенно иностранных,  и совершенно не доверял им. Он ни разу не обратился к
ним за помощью,  а  для них это как пощечина.  И напрасно вы смущались,  мой
друг.  Ваше  предположение  может  оказаться  верным.  Международный большой
бизнес  помогал  многим  переворотам,  если  этого  требовали его  интересы.