П.Г.АМАТУНИ

                        ЕСЛИ Б ЗАГОВОРИЛ СФИНКС...




                               НОЧЬ ПЕРВАЯ,
            или рассказ о событиях разрозненных и, как бусинки
            порванного ожерелья, закатившиеся у разные углы...


                                    1

     Земля в потемках - подобна  усопшему.  Ночью  она  -  что  завязанные
глаза. Что труп с заткнутыми ноздрями. Глаз не видит глаза! И змея  жалит.
И лев покидает свое логово. Молчит земля.
     Вот почему ночь хороша, когда человек дома, а его дыхание сливается с
дыханием семьи. Под открытым небом в такую пору - человек без головы...
     Так   думал   Нефр-ка,   третий   смотритель   ступенчатой   пирамиды
Неджерихета, притаившись у одной из гробниц, окружавших усыпальницу царя.
     Он с уважением поглядывал на пирамиду и старался не шуметь, чтобы  не
беспокоить дух Неджерихета - да и его друзей, привыкших к покою за  многие
десятилетия.
     Нефр-ка знал, что до вступления на трон фараон  был  человеком.  Зато
после магического обряда коронования он превращался в бога.
     А любое божество состоит из Силы и, как бы  это  сказать,  Тела,  что
ли... Оболочки. Эта его плоть творила волю Силы. Без  божественных  тел  в
мире царил бы хаос.
     Потому-то плоть божества условно называют рабом - хем. То есть  рабом
Силы. И обращаясь к фараону, говорят "Хем-ек", а говоря  о  нем,  вельможи
называют его "Хем-еф".
     А после смерти все фараоны, отдыхая телесно, продолжают - через  свои
незримые лучистые сущности - наблюдать за подопечными  и  их  потомками  и
даже могут, при необходимости, вмешаться в их дела.
     Поэтому здесь, в Городе мертвых, да еще ночью, лучше не терять к  ним
уважения.
     При воспоминании о душах усопших в груди Нефр-ка стало холодно, будто
в ней открылось окошко. Поймут ли они, почему он здесь в этот час?
     В смелости он уступал своему отцу Джеди,  кто  происходил  из  города
Джед-Снофру и дожил до совершеннейшей старости - ста десяти лет.  Тот  был
фокусником и чародеем, забавлявшим даже самого Хуфу, кто ныне  покоится  в
Великой пирамиде, севернее этих мест.
     Да, отец не зря слыл жизнелюбом. Говорят, однажды на царском пиру  он
съел половину быка и  запил  ста  кружками  пива!  О  другом  такое  и  не
придумают...
     А вот Нефр-ка не пошел в него. Он - обычный  богобоязненный  человек,
чтит предков, поклоняется Хефрэ и его небесным родственникам.
     От отца он унаследовал лишь охотничью страсть читать следы  и  как-то