Жоржи Амаду
   Мертвое море

          Перевод И. Тыняновой
          РОМАН, МОСКВА, ИЗДАТЕЛЬСТВО "ПРЕССА", 1992
          OCR: Андрей из Архангельска




     Я хочу поведать вам сегодня истории,  что сказываются и поются на
баиянских пристанях.  Старые моряки,  латающие утлые паруса,  капитаны
парусных шхун,  негры с татуированной кожей, бродяги и мошенники знают
наизусть  эти истории и эти песни.  Я не раз слушал их лунною ночью на
баиянской набережной против рынка,  во время ярмарок, у причалов малых
гаваней  побережья,  возле огромных шведских судов в Ильеусском порту.
Людям моря есть что порассказать.
     Послушайте же эти истории и эти песни.  Послушайте историю Гумы и
Ливии. Это история жизни у моря; это история любви у моря. А ежели она
покажется вам недостаточно прекрасной,  то вина в этом не тех простых,
суровых людей,  что сложили ее.  Просто сегодня вы услышите ее из  уст
человека с суши,  а человеку с суши трудно понять сердце моряка.  Даже
тогда,  когда он любит эти истории и эти песни,  когда  ходит  на  все
праздники  в честь богини моря Иеманжи,  или доны Жанаины,  как ее еще
называют,  - даже тогда не знает он всех секретов моря. Ибо море - это
великая тайна, постичь которую не могут даже старые моряки.


ИЕМАНЖА-ХОЗЯЙКА ВСЕХ МОРЕЙ И ВСЕХ ПАРУСОВ

БУРЯ

     Ночь поторопилась.  Люди еще не ждали ее, когда она обрушилась на
город тяжкими грозовыми тучами.  На пристани еще не зажигались огни, в
таверне "Звездный маяк" тусклый свет керосиновых ламп еще не падал  на
стаканы  с водкой,  и множество шхун еще бороздили волны,  когда ветер
внезапно пригнал эту,  в черных тучах, ночь.
     Люди переглянулись,  будто  спрашивая  о  чем-то  друг  друга.  И
глядели на морскую синь,  ища и у нее ответа - откуда вдруг  эта  ночь
прежде  времени?  Час  еще  не  пробил  для  ночи.  А  она вот пришла,
нагруженная тучами,  предводимая  холодным  ветром  сумерек,  поглотив
солнце, словно наступил конец света.
     Ночь пришла на сей раз не встреченная музыкой.  Не прозвенел эхом
по  городу  в  ее  честь  ясный  голос  вечерних  колоколов.  Ни  один
юноша-негр  не  тронул  для  нее  струну  своей  гитары  на   песчаном
прибрежье.  Ни  одна  гармоника  не  послала  ей своих вздохов с кормы
качающейся на волнах шхуны.  По склонам холмов не  прокатился  глухой,
монотонный  перестук  макумбы и кандомбле.  Почему ж тогда пришла она,
ночь, не дождавшись музыки, не дождавшись, покуда колокола возвестят о
ее  прибытии,  не  дождавшись  размеренных переливов гитар и гармоник,