- Бери, - согласился Мур-Вей. - Но прежде  обеспечь  моих  строителей
повидлом из своих слов: ты видишь, кирпичей скопилось много, а скреплять
их нечем... Не будут же они пользоваться простой глиной или цементом!
   Абдул-Надул мгновенно сел, скрестив ноги и, воздев руки к волшебнику,
вкрадчиво заговорил:
   - О наш родной и любимый  Искандер  Мур-Вей,  единомышленник  аллаха,
справедливейший из судей, слава и гордость Кахарда, Волшебник  Волшебни-
ков! Слушаю музыку твоего сердца - и уши мои увядают от восторга. Внимаю
урчанью твоего желудка - и немею: сколько в  нем  переваривается  трудов
людских... А ту ученость, что хранит каждый глаз твой, не измерить! Сло-
во, произнесенное даже дураком, но потом  прошедшее  сквозь  твои  уста,
будто получает высшее образование и становится  неиссякаемым  источником
истины, ибо лишь то верно, что произнесено одним тобой. Разве ты  болен?
Тысячу и один раз - нет! Это те больны, кто не видит твоего здоровья.  О
Благополучие Моего Счастья, есть надежный способ убедиться в  справедли-
вости моих слов: кто лучше тебя хвалит, тому и верь! А разве смогут  со-
ревноваться со мной остальные усладители твоего слуха, даже те, что про-
ходили стажировку во дворцах эмиров и шахов! Еще несколько моих  расска-
зов, и ты начнешь, вроде меня, чихать здоровьем,  о  Великий  Повелитель
Чинар-бека!
   По мере того как Абдул-Надул говорил, Мур-Вей расправлял плечи,  лицо
его порозовело, а под конец он и вовсе стал выглядеть молодцом.
   - Я верю тебе, - милостиво сказал он. - Такие слова, несомненно,  це-
лебны. А теперь ступай...
   - Прощай и скорее выздоравливай, о Всемилостивейший! - восликнул  Аб-
дул-Надул. - Слушаюсь и повинуюсь.
   С помощью невольниц Абдул-Надул взобрался на носилки, и все двинулись
в обратный путь. Миновали ворота с мечами, прошмыгнули мимо  сторожа-ав-
томата и выбрались из ущелья.
   На половине пути к своему дворцу Абдул-Надул приказал остановиться  и
сделал какой-то знак. Стражники подвели Егора к гладкой, как стена,  го-
ре.
   - Отворись, чтобы полнилось, и закройся, чтобы не уменьшалось, - про-
изнес Абдул-Надул.
   Скала раздвинулась, а когда в образовавшуюся  щель  втолкнули  Егора,
сомкнулась за ним...
   Сколько пробыл Егор в заточении, я не знаю. Да и сам он,  рассказывая
мне о тех днях, не мог этого определить. Во всяком случае,  много  дней,
уже, наверное, прошли школьные каникулы, и Егор опоздал на занятия...
   "Конечно, - размышлял Егор, - волшебники, как и люди, бывают  всякие:
добрые и злые, умные и глупые, способные и так себе... А вот  каков  ха-
рактер Мур-Вея, кто его знает? С одной стороны, это  хорошо:  захотелось
тебе чего-нибудь: вжик! - и готово... С другой же стороны, такая способ-
ность волшебника может оказаться опасной для окружающих. Ведь все  зави-
сит от его настроения, от того, что взбредет ему в голову".
   Трудно бороться с волшебником: Егор никогда не имел дело с таким про-
тивником и не знал, как быть. Оставалось только выжидать.
   Снаружи послышался непонятный шум.  Егор  отбежал  в  сторону.  Скала
раздвинулась, и в проходе появился тот самый робот, которого Абдул-Надул
называл Месом.