- Но ведь это временно. Повелитель спасет нас от забвения. Он тоже
болен, но ты с ним вежлив...
- Он другое дело, - объяснил Абдул-Надул. - Повелитель крепче вас и
еще кое-что умеет. А вас я не боюсь и могу обзывать как угодно! Или вы
недовольны мной?
- О Мудрейший из Мудрых! - хором отвечали ему. - Ты по-прежнему явля-
ешь пример неиссякаемой смекалки. Поспеши же наполнить этот сундук ледя-
ными осколками своего исцеляющего красноречия.
- Я люблю исцелять, - гордо откинув голову, начал свой очередной
рассказ Абдул-Надул. - Звуки моего голоса - самое верное лекарство не
только для меня... Однажды отец измерял мои познания, но я не ответил ни
на один его вопрос, ибо молчит не только тот, кто ничего не знает, но и
тот, кто знает все.
И он сказал мне: "Ты уж не станешь умнее, чем есть. Иди по свету и
ищи себе занятие. Люди говорят, что ты неизлечимо болен головой, и никто
не знает средства сделать тебя здоровым. Пусть аллах поможет тебе найти
врачевателя, способного избавить от недуга".
Я послушался его, собрался и пошел. На седьмой день пути я встретил
странника в лохмотьях. Он сидел на пеньке и смотрел на солнце.
"Чем ты занят, неизвестный человек?" - спросил я.
"Я хочу определить, сколько золотых монет надо иметь, чтобы купить
солнце".
Я окунул свой язык в океан мудрости и еще спросил:
"Но к чему тебе это? Ведь у тебя в кармане, наверное, нет ни гроша?"
"Верно, - согласился голодранец. - Но так уж я устроен. Когда голо-
ден, думаю о самой изысканной пище. Когда гол, мечтаю о царских одеждах,
а когда нищ, представляю себя богаче халифа".
Его слова открыли мне самый короткий путь к знаниям и здоровью. "К
чему терзать себя горькими годами учения да искать врачевателей, - поду-
мал я, - коль есть такой простой способ добиваться всего в жизни одними
думками?"
С той поры я стал думать только о том, какой я умный и необыкновенный
человек. Уже месяц спустя я укрепился в сознании своего превосходства, а
когда стал рассказывать остальным о своем уме, то и вовсе почувствовал:
еще одна искра знания - и я взорвусь! Ведь чем красноречивее хвалишь се-
бя, тем больше веришь себе, тем основательнее тонешь в озерах совер-
шенства. Нет приятнее занятия, чем восхваление самого себя!
Слава обо мне вначале плелась черепахой, а затем помчалась быстрее
газели. Так она дошла и до ушей нашего Великого Повелителя, и он пожелал
меня послушать.
А было это так...
Однажды я сидел в тени пальмы и, наслаждаясь прохладой оазиса, писал
автопортрет, то есть рисовал себя, изображая красками Мудрейшего из Муд-
рых.
Вдруг откуда ни возьмись в небе летит караван сундуков, связанных
друг с другом наподобие верблюдов.
Не прошло и минуты, как сундуки опустились на землю возле меня. Крыш-
ка переднего была открыта, в нем сидел самый толстый в мире человек с
бритой головой, на которой была черная тюбетейка.
"Не ты ли знаменитый рассказчик?" - спросил он.