- Вот-вот! Я сам видел! Своими собственными глазами!

- Ага, понятно,- сказал Ленька.- Вася, значит, устанавливал, а этот...
который в семнадцатую квартиру въехал... ему помогал?.. Так?

- Да нет,- возразил Владик,- все было наоборот!

- Что - наоборот?

- Вася ему помогал, а тот командовал: тут подвернуть надо, там провод
закрепить... И на столб он сам лазил. И на чердак тоже. Высунулся с чердака
и кричит: "Вася, лови провод! Лови другой!"

- Ну, а Вася?

- Ловил.

- И что же?

- Поймал! - Врешь ты все!

- Вру? Да я своими собственными глазами!.. Он, этот новенький, и яму возле
столба рыл. Я думал, он клад какой-нибудь ищет,- подошел совсем близко и на
самое дно заглянул. Глубокая! Метра два, не меньше. А потом конец железной
проволоки, которая с чердака тянется, в круг свернул и на самое дно бросил.
"Заземление!" - говорит. И так это у него все быстро получалось!..

- У музыканта?! Да у них же руки нежные, белые, пальчики тоненькие... Они
знаешь как за пальчиками своими следят - просто ужас! Сломать боятся или
вывихнуть. Не мог он яму копать.

- Копал! Я сам видел: копал! А потом...- Владик оглянулся, подозрительно
обвел взглядом сарай.- А потом я видел, как он из этой своей бандуры... из
виолончели то есть... что-то такое таинственное доставал...

Владик даже понизил голос и еще раз оглянулся на сарай.

- Совсем заврался!- махнул рукой Ленька.- Ну, что он мог оттуда доставать?
Она же внутри пустая, эта виолончель!

- Да нет, он не из нее, конечно, а из черного футляра, в котором ее
таскают. Который еще на такой черный гроб смахивает.

- Гроб с музыкой! - засмеялся Ленька.

- Очень остроумно,- не отрывая глаз от книги, заметила Таня.

- Та-ак... Значит, новенький? Двух месяцев не прошло, как въехал,- и уже
распоряжается! - Ленька отшвырнул ногой кусок кирпича.- Тогда мы объявим
этому репродуктору бойкот! Не будем его слушать!