Надо и там комнат понаделать..." На чердак хотела людей загнать! И одну
комнату построила даже. То есть почти построила... Только закончить не
успела: революция ей помешала.

- Да уж, они умели хозяйство свое вести! - вздохнула Калерия Гавриловна.- А
сейчас эта комната небось пустая стоит? А?..

Глаза Калерии Гавриловны вспыхнули вдруг от какой-то внезапной идеи.

Но Ленька заставил их потухнуть:

- А вот и не пустая! Там будет радиостудия. И мы будем каждый день передачи
устраивать. Как вот сегодня утром. Слышали? Настоящие передачи, а не просто
пластинки крутить...

- Как сегодня утром?! Каждый день так будет?! - От этой вести Калерия
Гавриловна даже слегка покачнулась.- Ну уж, простите! Я вас слушать не
буду. Сразу буду выключать!

Ленька хитро улыбнулся:

- Выключать? Для этого вам придется залезать во-он на тот столбик! Видите?
Вы умеете по деревьям лазить?

Калерия Гавриловна выглянула во двор и смерила глазами старый, покосившийся
столб с репродуктором, похожим на серебристый колокол, повернутый своим
круглым "жерлом" к окну.

Глаза "мадам Жери-внучки" сузились, предвещая грозу, и потому Ленька
поспешил вернуться к столику:

- Мы его починим! Вот увидите! И не какие-нибудь протезы, а самые настоящие
новые ножки поставим. В нашей мастерской... ну, в этой самой- "Что
сломалось- все починим!".

ГОВОРИТ СЕДЬМОЙ ЭТАЖ!

Ленька чувствовал себя настоящим следопытом. Захлебываясь от восторга, он
рассказывал друзьям историю, в каждое слово которой сам искренне верил:

- Положение было очень трудное: на кухне все время соседи, Да и вполне
понятно: воскресенье! Долго я ждал подходящего момента, и вот наконец все
ушли... Но надолго ли? Неизвестно! В моем распоряжении было всего несколько
минут. Но я рискнул. Подошел к столу "мадам Жери-внучки" и вытащил из-под
него две толстенные кожаные книги. Чуть прямо не надорвался. Стол
тяжеленный: продукты, мясорубки, кастрюли... Только я, значит, вытащил
книжки, стол наклонился, и вся посуда зазвенела, поехала вниз. Я прямо как
фокусник какой-нибудь - одной рукой придерживаю посуду, а другой листаю
книгу. Чует мое сердце, что где-то здесь должно быть написано про чердак! А
почерк - ужасный, ни одного слова не разберешь. И вполне понятно: