Сергей АЛЕКСЕЕВ
   СЛОВО



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru

НИКИТА СТРАСТНЫЙ

   У  ворот  дома  Гудошникова  сцепились  собаки.  Тугой,  рычащий  ком  из
полуоблезлых кобелей выкатился на  середину  по-весеннему  линяющего  узкого
переулка. На миг клубок развалился, угодив в кашу  тающего  снега  и  грязи,
однако в следующий момент схватился еще прочнее  и  завертелся  на  месте  в
безумной пляске собачьей свадьбы. Яростный  хрип  драки  тут  же  подхватили
цепные псы во дворах; давясь на ошейниках, они залаяли остервенело  и  разом
по всему переулку. Клочьями летела шерсть от сбившихся в груду тел, мелькали
ощеренные пасти и окровавленные морды.  Иной  пес,  выброшенный  из  свалки,
тотчас же вскакивал и бросался в кучу. Туда же ринулся, сорвавшись с привязи
и перемахнув забор, кобель  из  соседней  Гудошникову  усадьбы.  Гладкого  и
степенного пса через мгновение можно было узнать лишь по обрывку цепи.
   А сука, пегая, неказистая  собачонка,  собравшая  бродячих  кобелей  всей
нижней части города, приложив уши и поджав хвост, заползла в подворотню дома
Гудошникова. Человек, тем временем появившийся в конце  переулка,  поднял  с
земли кривую сосновую палку и, озираясь  на  дерущуюся  свору,  нерешительно
остановился: кто знает, что на уме у одичавшей стаи?
   Скоро  к  нему  присоединился  другой  прохожий,  и,  посовещавшись,  они
двинулись в обход: с разъяренными  гоном  бездомными  дворняжками  лучше  не
встречаться...
   Никита Евсеич Гудошников, проводив сына на работу, собирался  завтракать,
когда  услышал  за  окном  отчаянный  собачий  рык.  Вторые  рамы  были  уже
выставлены, и Никите Евсеичу показалось, что  схватка  идет  чуть  ли  не  в
палисаднике.  Торопливо  поставив  еду  на  письменный  стол,  он  прошагал,
прихрамывая, к окну и отдернул тяжелую штору. В  просветах  между  тополями,
которые окружали дом  по  периметру,  мелькали  собачьи  тела,  спутанные  в
упругий клубок! Руки у Никиты Евсеича дрогнули, шевельнулась на щеках седая,
еще не расчесанная борода.  Припадая  на  протез,  -  а  протез  был  новый,
необношенный и оттого неудобный, - он вернулся к столу  и  выдернул  верхний
ящик. Однако тут же с силой задвинул его назад и, тихо выругавшись,  оглядел
комнату. Между тем шум драки за  спиной  нарастал.  Разом  и  мощно  взлаяли
цепные псы, гулко, словно колокол, отозвался  им  соседский  кобель.  И  тут
Никита Евсеич вспомнил о ружье, купленном два года назад в подарок Петровичу
- макарихинскому старообрядцу. Купленном, но так и не подаренном. Ружье было
хитрое: внизу дробовой ствол, а вверху  -  малокалиберный.  Для  охотника  в
самый раз, Петрович такое и хотел...
   Гудошников выхватил из стола  ключи  и  бросился  к  двери,  занавешенной
старым плюшевым ковром с оленями. Повозившись с замками, он распахнул  дверь
в темную комнату и, не зажигая света, достал из-за шкафа с книгами обернутое
в тряпку ружье. Патрончики лежали  тут  же,  за  шкафом,  вместе  с  другими
подарками  для  макарихинских  жителей  -  нитками  для  сетей,   фабричными
коловоротами, женскими платками - тоже не  подаренными  до  сих  пор.  Через