- Как-как? Кто проехал? - бестолково бормотал Оловянишников.
   - Татары репу повезли, - язвила Анна...
   Он и  тогда  не  обижался,  видно,  привык,  что  над  ним  посмеиваются,
смирился, а может, и сам понимал, что порой выглядит более чем наивно.
   Между тем Екатерина Ивановна выключила пылесос, и в отделе наконец  стало
тихо. Плотно зашторенные окна излучали рассеянный красноватый  свет,  отчего
древняя кожа книжных переплетов слегка рдела, будто угли  под  пеплом.  День
был в разгаре,  но  здесь,  в  хранилище,  что  утро,  что  вечер  -  всегда
одинаково: ровный свет, постоянная температура, определенная влажность.
   - Кстати, я понимаю своих посетителей! - вдруг воскликнул  Оловянишников.
- Они вс„ норовят руками потрогать. Нельзя, а трогают. Я вот тоже, хожу  тут
у вас - и, верите, тянет! - он простодушно  развел  руками.  -  Наверное,  в
самом деле русский характер сказывается!
   "Вы еще на зуб попробуйте", - опять хотела съязвить Анна, но  не  успела.
Запор на двери  брякнул  требовательно  и  нетерпеливо.  Екатерина  Ивановна
бросилась открывать. Тяжело дыша, в хранилище  влетел  Аронов,  забыл  снять
плащ и ботинки, - что делал всегда и  при  любых  обстоятельствах,  требовал
этого и от других, - он пробежал за барьер  и  рухнул  в  кресло.  Екатерина
Ивановна заперла двери,  вынула  из  шкафа  тапочки  Аронова  и  невозмутимо
последовала за ним.
   - Переобуйтесь и дайте  плащ.  Он  не  слышал,  подавляя  одышку.  Голова
дергалась, прыгали руки на подлокотниках.
   - Я вызвал ему... "скорую", - наконец проговорил он.
   Оловянишников насторожился и недоуменно покрутил головой. "А вот и  конец
первой экспедиции, - подумала Анна и усмехнулась. - Никаких материалов он не
принес".
   Сколько  разговоров  было!  Всю  зиму  мечтали  -   мечтатели.   Спорили,
придумывали  методику  поисков   и   сбора.   Смех!   Деньги   выколачивали,
Оловянишникова - мецената и компаньона - из музея вынули! Ах, как поедем  по
скитам, да как наберем книг! И всем начальникам на стол -  раскошеливайтесь,
давайте деньги на  следующую  экспедицию,  да  не  хитрым  путем,  а  прямым
назначением. Потом статьи в  газеты,  в  журналы  -  это  для  общественного
мнения, потом-утвержденный штат научных сотрудников  для  работы  в  отделе;
потом - реставрационная мастерская...
   А вот не дал Гудошников материалов по скитам, и от их  планов  ничего  не
осталось. Попробуй теперь  докажи,  что  старообрядческие  скиты  -  это  не
русский Север, где за книгами по деревням с авоськой ходили, с  чердаков  да
из подвалов доставали. Кержаки не то  что  книги-попить  не  дадут.  И  куда
ехать, где они, эти скиты, кто там живет, с какого боку подступиться? Теперь
не о книгах мечтать, а ехать по городам  и  весям  надо,  бить  челом  перед
местным начальством и пытать его о кержаках. Через год-другой, может, что  и
выйдет.
   - Что он хоть говорит? - спросила Анна.
   - Что? - встрепенулся Аронов. -  Несет  околесицу,  вздор,  старые  обиды
поминает. А глаза! Вы бы видели его глаза!..  Он  больной  человек.  Никаких
бумаг, кричит, не дам!
   Он вскочил, тяжело прошелся взад-вперед.
   - Что-то надо делать, предпринимать!
   - Переобуйтесь и снимите плащ, - повторила Екатерина Ивановна  и  бросила
под ноги хранителя тапочки. - У вас ботинки в грязи.