археографа и с младых ногтей знаю, что есть древняя книга... Материалы я вам
принесу. Только, ради Бога, вы сами без моего ведома не появляйтесь в  нашем
доме. И своих сотрудников больше не присылайте.
   Гудошников-младший встал и вдруг заторопился:
   - Простите, меня машина ждет, на овощехранилище едем... Я вам позвоню  на
этой неделе.
   - И вас тоже гоняют картошку перебирать? - улыбнулся, прощаясь, Аронов. -
Мы по графику в четверг едем... А в среду обязательно позвоните!
   - А мы - в субботу! - чему-то обрадовался директор музея.  -  План  -  по
тонне на сотрудника. Выходит, все повязаны...
   Екатерина Ивановна сняла с посетителя тапочки, халат и, проводив молодого
человека за двери, села на прежнее место - за барьер. В  кабинете  хранителя
вновь заговорили громко и отрывисто.
   - Где же Анна? - спрашивал Аронов,  и  Екатерина  Ивановна  слышала,  как
скрипит паркет под его ногами. - Где ее сегодня носит? В конце  концов,  кто
едет в экспедицию: я  или  она?  А  где  ваш  сотрудник,  товарищ  музейщик?
Договаривались утром собраться здесь!
   Оловянишников то ли не отвечал, то  ли  говорил  очень  тихо.  Между  тем
хранитель продолжал:
   - А Степан каков молодец, а? Приятная  неожиданность.  Я  его  мальчишкой
помню, худенький был, бледный такой... Мать  у  них  в  блокаду  погибла,  в
Ленинграде, а Степана эвакуировали.
   - Что-то мне не нравится все это, - вдруг сказал Оловянишников.
   Екатерина  Ивановна  насторожилась:  аспирант   возле   каталога   что-то
торопливо прятал в карман. Она привстала, выглядывая из-за  барьера  и  щуря
близорукие глаза. Нет, все в порядке, платок прячет, нос  вытирал.  Сыро  на
улице, а народ, что эти книги читает, хилый, то кашляет, то  чихает,  а  то,
как хранитель, задыхается.
   - Все это на кражу походит, - слушала Екатерина Ивановна. -  Хоть  сын  у
отца, но все равно кража... Когда я работал директором филармонии, был у нас
случай, концертные афиши пропали...
   - Сейчас меня не интересует, что у вас там пропадало, - отрезал Аронов. -
А вот если пропадут материалы и книги -  с  нас  спросят  наши  потомки.  Вы
говорите так, словно прокурором работали: кража, авантюра-Екатерина Ивановна
не дослушала, чем закончился спор. Снимая на  ходу  плащ,  в  отдел  вбежала
Анна. "Господи, сами-то  вы  хоть  к  черту  на  рога  полезайте,  -  думала
Екатерина Ивановна, выдавая Анне халат и тапочки, - а девку-то зачем с собой
тянете? Кражи, авантюры... А она девчонка совсем, ей бы не над этими черными
книгами сидеть, а в клуб бегать да с парнями гулять..."
   Екатерине Ивановне всегда казалось, что читать такие  старые,  написанные
малопонятным языком книги должны люди степенные, пожилые, которым уже ничего
в этой жизни не в диковинку...

КАНУНЫ И КАНОНЫ

   Сумерками тягостней стало Дивею. Выйдет на крыльцо, оглядит  Подол  -  ни
огонька в окнах, и в посаде мрак, только  зарево  слюдою  в  глазах  играет.
Вроде тихо кругом, лишь собаки брешут,  а  тревога  берет,  словно  налетели
печенеги да обложили Киев, чтоб с зарею на приступ идти. Но нет степняков  у
городских стен, с лета не слыхать о набегах. Разве  что  по  украинам  зорят