Так вспомним, товарищ,
  Как вместе сражались,
  Как нас обнимала гроза...

  Пение не изменяло угрюмого выражения его лица. И просто непонятно было,
почему из его груди глухим, придавленным стоном вырываются слова:

  Когда нам обоим
  Сквозь дым улыбались
  Ее голубые глаза.

  Никто из бойцов не подхватил песни: то ли оттого, что она была уж очень
некстати, то ли просто  потому, что у  изнуренных походами  людей не хватало
для  этого  сил.  Песня  оборвалась.  Сапер  остановился,  молча  подошел  к
бронебойщику и опять же молча вскинул на свое плечо ствол длинного ружья.
  -- Зачем? Я один как-нибудь донесу, --  хотел было отказаться от помощи
маленький солдат.
  Сапер не  ответил. Он легко переставлял свои короткие ноги, словно бы и
не  замечая  идущего  сзади  бронебойщика.  Пройдя  километров  пять,  сапер
остановился передохнуть и наконец глухо сказал:
  --  Чудак,  чего  кричал?..  Солдат обязан  помогать  своему  товарищу.
Понял?..
  Поправил  на  себе  шанцевый инструмент,  пошел вперед. Он  опять  было
затянул песню, но тут же оборвал ее -- на этот раз, должно быть, потому, что
из-за хлопчатого облака вывалилась сначала всеми проклятая "рама"-- десять "Ю-87", или "музыкантов", как  их  называют фронтовики. Самолеты с
нарастающим  воем сирен один  за другим пошли вниз, нацеливаясь на шедшую по
пыльному грейдеру колонну.

  самолет-корректировщик "Фокке-Вульф-189".

  Сапер  отбежал в сторону и  упал в неглубокую яму. Сюда же прыгнул  еще
какой-то боец.  Низким  раскатистым громом прогрохотало  несколько  взрывов.
Запыленные  ноздри солдат  обжег  противный  запах  взрывчатки. Отдышавшись,
сапер поднял голову и осмотрелся. Дым рассеялся, самолеты, взмывая вверх, не
спеша заходили на второй круг.
  --  А   ты...  чего  лежишь?  --  вдруг  закричал  он   на   маленького
бронебойщика, только сейчас узнав его.-- Почему не стреляешь?..
  --  Куда  там?..  Разве  их  достанешь...-- бронебойщик  не  договорил,
опаленный злобным взглядом сапера.
  -- Кто ж, по-твоему, стрелять-то в них  должен?..  А?.. И  так вон куда
допустили!.. До самой аж  Волги!..-- хрипел сапер, вкладывая в эти слова всю
свою  выношенную и выстраданную  солдатскую боль... И вдруг, схватив с земли
бронебойку, он положил  ее ствол на плечо солдата и стал целиться.--  Встань
хорошенько, ну!..
  Боец  для  устойчивости  расставил  ноги  и  уперся  руками   в  бедра.
Раскаленный  ствол  обжигал щеку  солдата, но маленький бронебойщик  терпел,
вобрав  голову в плечи. А сапер, присев на корточки, целился. Он выстрелил в