какой-то боец в старой, измазанной в глине шинели.
  --  Посыльный  от командира  взвода,--  отрекомендовался он и  попросил
следовать за ним.
  Разведчики спустились к реке, в прибрежные заросли, где их  уже ожидали
саперы с тремя рыбачьими лодками.
  Было  одиннадцать   часов   ночи.  Огромная   туча,   выползшая   из-за
Шебекинского урочища, закрыла луну. Над головами разведчиков  скрещивались и
рвали темную  ткань неба пунктиры трассирующих пуль. Ни на минуту не угасали
трепетные зарницы. В наступившей темноте немцы вели себя беспокойней.
  --  Вот  сейчас  в самый раз бы идти.  Темень-то  какая!  -- проговорил
Ванин.
  -- Время  еще  не  подошло.  Баталин ждет  условленного  часа,-- сказал
Марченко.
  --  A  может,  позвонить ему  и попросить,  чтобы  начинал  сейчас?  --
предложил Шахаев.
  --   Зачем  же  это?  Он  знает   свое  время,--   возразил  лейтенант,
всматриваясь в темноту своими зоркими, рысьими глазами.
  Аким прислушивался к разговору  разведчиков, а  сам нетерпеливо ходил и
ходил по траншее, поминутно посматривая на светящийся циферблат часов. Время
тянулось нестерпимо долго. Скорее бы, скорее!.. Хоть бы  Сенька подошел, что
ли, к нему да заговорил... Но нет. Ванин неподвижно стоял в стороне  и думал
о чем-то  своем.  Кто знает, какие  мысли  теснились в его  озорной голове в
такой час! Аким отыскал глазами широченную фигуру  Пинчука.  Тот тыкал вверх
кулаком, что-то  говорил Шахаеву. Аким тоже посмотрел  вверх и -- вздрогнул:
из-за уплывающей тучи кособоко и нахально вывалился серп луны...
  И  когда  загремели первые залпы наших батарей, молодой, будто  умытый,
месяц, расставшись с  тучей, вырвался на простор и озорным, веселым парубком
побежал  меж  мерцающих звезд, заливая землю зеленовато-ярким  светом. Донец
засеребрился.
  Марченко  с  горечью  подумал, что  в эту ночь  перейти  немецкую линию
обороны  разведчикам  не  удастся. Прекратилась стрельба  и левее,-- видимо,
Баталин  и  сам  понял,   что  сейчас  эта  стрельба  уже  не  может  помочь
разведчикам.
  Лейтенант  вернулся  со своими  бойцами  в  боевое  охранение.  Здесь и
расположились.
  Утомившись, солдаты присели где кто мог.
  Семен  забрался в нишу окопа  и тотчас  задремал. Аким  всматривался  в
темный горизонт. А сам все молчал и молчал.
  -- О чем ты все думаешь, Аким? -- очнувшись и вытягивая онемевшие ноги,
спросил его Сенька.
  -- Так. Потом скажу когда-нибудь.
  Сенька опять закрыл глаза.
  "Хороший ты  парень, Аким, но только уж очень чудной какой-то",-- думал
он, поворачиваясь на другой бок.

5

  Рано  утром Демин поспешил  к  генералу. Комдив только что  вернулся  с
наблюдательного  пункта.  Поздоровались. По лицу Демина генерал  понял,  что
начальнику политотдела  уже все известно.  Шевеля седыми бровями, высокий  и