торпедоносцев - кто целым, кто по частям - плюхнулись в воду. Пять "Зеро"
уже гонялись за "Тексанами"; еще шесть благодаря новым "Сакаэ-42"
мощностью в две тысячи лошадиных сил стремительно набирали высоту,
настигая "Штуки".
Четыре эсминца вначале открыли огонь из пятидюймовок, а когда
медлительные АТ6 спустились пониже, начали поливать их из автоматического
оружия. Неуклюжие торпедоносцы были отличными мишенями. Не обращая
внимания на зенитки "Йонаги", пять "Зеро" атаковали учебные самолеты и
безжалостно обрубали хвосты тем, которые пытались приблизиться к
авианосцу. Против вооружения истребителей "Тексанам" нечего было
выставить, кроме жалких пулеметов калибра 7,7 миллиметра. Снаряды и
трассеры отправили на тот свет два, потом еще три АТ6. Но несколько все же
прорвались сквозь линию эскорта и упрямо шли на "Йонагу". Десять машин,
подсчитал Уайтхед; их пилоты явно сделаны из более добротного материала,
чем неумелые истребители.
Фудзита ткнул пальцем вверх, на три делающие заход "Штуки".
Выстроившись в одну линию, пилоты убрали щитки и дали полный газ.
- Хорошо скоординированная атака, - заметил адмирал.
Но "Юнкерсы" тоже несли тяжелые потери. Половину "Зеро" сбили в первой
же атаке. Но всех не остановят ни истребители, ни зенитки - каждый моряк
это знал.
Уайтхед ощутил, как знакомый ужас подползает, сдавливая горло.
Контр-адмирал уже давно с ним подружился, даром, что ли, пережил пять
кораблекрушений? Может, он слишком часто испытывал судьбу?..
Торпедоносцев в воздухе всего шесть, но они уже близко. "Зеро" не
оставляют преследования, но АТ6 упорно держат строй. Подлетели единой
цепью и с восьмисот метров повели торпедную атаку. Одна "рыбина"
плюхнулась в море вслед за выпустившим ее самолетом.
- Право руля! - взвизгнул японец.
Огромный корабль повернулся, накренившись на левый борт. Первые три
торпеды прошли над головой, одна с поврежденным гироскопом выскочила из
моря и по-глупому отлетела в сторону. Зато две последние не промахнулись.
Авианосец содрогнулся от двух сильнейших ударов по правому борту.
Фудзиту сшибло с ног, бинокль перелетел через голову. Взрывы, казалось,
слились в один. Уцепившись одной рукой за пиллерс, Уайтхед подхватил
хрупкого адмирала и поставил его на ноги. От гирокомпаса отлетела какая-то
деталь и пронеслась над полетной палубой; маленький столик с картами
раскололся, посыпались на палубу параллельные линейки, измерители.
Еще два АТ6 разбились о волны; один - прямо перед носом "Йонаги", где
его добил Файт, другой - возле кормы авианосца, а последний пролетел
совсем низко над кораблем. Взглянув вверх, Уайтхед подумал, что мог бы
дотянуться до покрытого смазкой фюзеляжа. Рев двигателя в шестьсот
лошадиных сил оглушил его. 25-миллиметровые орудия на фор-марсе содрали с
торпедоносца обшивку, пробили кабину, и он волчком завертелся в небе,
лишившись левого руля высоты. Затем у самого основания отломилось крыло,
разбрызгивая гидравлическую жидкость, точно кровь, и большая машина едва
не снесла трубу "Йонаги", опрокинувшись в море с чудовищным всплеском.
Несколько секунд в волнах еще покачивались обломки, но тяжесть двигателя
якорем утянула их на дно.
Уайтхед ощущал, как ходит ходуном палуба под ногами. Судно кренится.