была светловолосой, податливой и  очень  страстной.  Лето  1977  года  она
проводила на огромной даче отца на горе с видом на  море.  Кроме  нее  там
было только двое человек прислуги. Господи, как  он  жаждал  ее  во  время
долгих полетов над Болгарией, Албанией, Ионическим,  а  также  Средиземным
морями, где находились корабли американского Шестого флота, за которыми он
и присматривал. А за ним  присматривали  американские  истребители.  Жутко
агрессивный народ! Время от времени они  норовили  напугать  его,  устроив
движение на встречных курсах. "Прямо как казацкая конница", - буркнул  его
второй пилот, когда в результате такой психической атаки воздушным потоком
от промчавшегося над ними истребителя чуть не сорвало верхнюю антенну.
   Тогда Васильев думал не столько о службе,  сколько  о  Наде,  о  теплых
вечерах, когда они нежились на чистом песочке  у  моря,  а  ветер  доносил
звуки балалайки с танцплощадок соседних курортов.  О  ее  теле  -  мягком,
податливом. Если бы она тогда не забеременела! Он помнил, как  удивил  его
приказ о переводе во Владивосток. Это было что-то из ряда  вон  выходящее!
Но приказ спустили из  канцелярии  самого  Мироненко,  и  нужно  было  его
выполнять! Но Сибирь и то была бы лучше.
   Как и все советские летчики-офицеры, Васильев был готов  к  глупости  и
некомпетентности рядового и сержантского состава. Недаром  его  подготовка
включала изучение функционирования всех узлов самолета - как механической,
так и  электронной  части.  Но  механики,  с  которыми  он  столкнулся  во
Владивостоке, по своей тупости могли дать сто очков вперед кому угодно  во
всей  советской  морской  авиации.  Офицеры  поговаривали,  что  за  этими
молодцами дальше уже идут непосредственно ишаки. Андрей понимал,  что  его
главная задача - уцелеть, выжить, и потому досконально  изучил  устройство
двигателей, знал как действуют четыре спаренных пушки калибра двадцать три
миллиметра NR3, и даже освоил радар, хотя в нем сам черт ногу  сломит!  Не
проверив самолет от носа до хвоста, майор Васильев никогда не поднимался в
воздух. И потому пока был жив...
   Его штурман Оник Гукасян, сидевший в бронированном  кресле  в  передней
части самолета, был поистине дитя  природы!  Этот  остолоп  никак  не  мог
сложить два двузначных числа. Но Андрей неплохо разбирался  в  штурманском
деле и был готов довести самолет до  базы,  если  бы  компьютер  вышел  из
строя. Что касается двух стрелков - казаха Турсуна Засураева и узбека Сади
Бесхалатова  -  то  эти  кретины  ухитрились  бы  не   попасть   даже   по
матушке-земле, даже если бы зафигачили по ней своими пушками.  К  счастью,
грузину Гиви Джапаридзе нужно было только сидеть  и  таращиться  на  экран
радара. Для этого ни ума, ни сноровки не требовалось,  но  если  бы  радар
забарахлил, от Джапаридзе толка  не  было  бы.  Второй  радарщик  украинец
Михаил Ковороденко, гордившийся званием оператора третьего класса, мог  не
только тупо пялиться на экран, но  и  обращаться  с  рацией.  Хорошо,  что
кодирующее устройство работало исправно,  превращая  его  грубый  голос  в
четкую последовательность знаков.
   Андрей был также политруком, отвечал за идеологическую  благонадежность
своего экипажа. Вообще-то, эти болваны разбирались в политике, как  бараны
в балете, но зловещий  Комитет  государственной  безопасности  был  всегда
начеку и всюду выискивал крамолу. Нельзя было поручиться,  что  кто-то  из
этих кретинов - Джапаридзе, Засураев или Бесхалатов - не служил стукачом и
не доносил на своего командира. Впрочем, Васильев не особенно удивился бы,
если бы сексотом оказался и его второй пилот. Между гэбэшниками  и  армией