Питер АКРОЙД
   ЗАВЕЩАНИЕ ОСКАРА УАЙЛЬДА

Перевод с английского Л. Мотылева. OCR Anatoly Eydelzon, SpellCheck Svetlana


Анонс

    Книга  представляет  собой  апокриф  предсмертного  дневника  Оскара
Уайльда. С исключительным блеском  переданы  в  ней  не  только  взгляды
Уайльда, но и сам характер мышления писателя. В  Англии  роман  удостоен
премии Сомерсета Моэма. Настоящее издание приурочено  кстолетию  со  дня
смерти Оскара Уайльда.

   Посвящается Одри Куин

9 августа 1900г. Отель "Эльзас", Париж

   Сегодня утром я  снова  зашел  в  церквушку  Святого  Юлиана-бедняка.
Милейший кюре вообразил, будто  я  переживаю  великую  скорбь;  однажды,
когда я преклонил колени перед алтарем, он тихонько  подошел  ко  мне  и
прошептал: "Господь милостив - ваши молитвы будут услышаны,  сударь".  Я
громко ответил ему - шептать я не мог, - что все мои  молитвы  до  одной
были услышаны, потому-то я и прихожу каждый день  к  нему  в  церковь  в
печали. Этого хватило, чтобы он оставил меня в покое.
   Не все знают, что святой Юлиан довольно рано начал  тяготиться  своим
призванием. Он исцелял больных  и  увечных,  а  они  поносили  его,  ибо
привыкли жить милостыней; он изгонял бесов, а те недолго думая вселялись
в очевидцев чуда; он пророчествовал, а его обвиняли  в  насаждении  духа
уныния среди богатых. Столь часто большие  города  закрывали  перед  ним
ворота, столь бесплодны были его мольбы о знамении свыше, что в отчаянии
он отказался от пастырства. "Я был исцелителем и пророком, - сказал  он,
- а теперь стану нищим". Но произошло удивительное: те, кто изливал хулу
на его чудеса, возлюбили его за бедность. Они пожалели его и  в  жалости
своей сделали святым. О чудесах никто и не вспоминал.  Вот  истинно  мой
святой.
   По дороге из церкви мне  попались  трое  молодых  англичан.  Я  успел
привыкнуть к подобным встречам, и у  меня  на  этот  случай  разработана
особая тактика. Я замедляю шаг и стараюсь  не  смотреть  в  их  сторону;
будучи для  них  живым  воплощением  греха,  я  как  могу  продлеваю  им
наслаждение от столь волнующего зрелища.  Но  на  этот  раз,  отойдя  на
безопасное расстояние, один из них обернулся  и  произнес:  "Гляньте-ка!
Вот миссис Уайльд  идет.  Экая  пышная  бабенка!"  С  пылающим  лицом  я
продолжал идти, как шел, но, едва они  повернули  на  улицу  Дантона,  я
ринулся сюда, в свою комнату - потрясение оказалось непосильным для моих
нервов. Я все еще дрожу, когда пишу эти строки.  Я  словно  Кассандр  из
рождественского представления, которого лупит палкой  арлекин  и  пинает
клоун.
   В ужасные дни судебного разбирательства я получил по почте конверт, в
который было  вложено  изображение  доисторического  зверя.  Именно  так