М. Агеев.
   Роман с кокаином
 
 
   ГИМНАЗИЯ
 
    
   1
 
   Однажды в начале октября, я - Вадим Масленников (мне шел тогда  шест-
надцатый год), рано утром, уходя в гимназию, забыл с вечера еще положен-
ный матерью в столовой конверт с деньгами, которые нужно было внести  за
первое полугодие. Вспомнил я об этом конверте, уже стоя в трамвае, когда
- от ускоряющегося хода - акации и пики бульварной ограды из игольчатого
мелькания вошли в сплошную струю, и нависавшая мне на плечи тяжесть  все
теснее прижимала спину к никелированной штанге. Забывчивость моя,  одна-
ко, нисколько меня не обеспокоила. Деньги в гимназию можно было внести и
завтра, в доме же стащить их было некому; кроме матери в  квартире  жила
за прислугу лишь старая нянька моя Степанида, бывшая в доме  уже  больше
двадцати лет, и единственной слабостью, а может быть, даже страстью  ко-
торой были ее беспрерывные звонки, как щелканья подсолнухов,  шушуканья,
при помощи которых за неимением собеседников вела она сама с собой длин-
нейшие разговоры, а подчас даже и споры, изредка прерывая себя громкими,
в голос, восклицаниями, как-то: "ну-да!" или  "еще  бы!"  или  "открывай
карман шире!" В гимназии же я об этом конверте и  вовсе  забыл.  В  этот
день, что впрочем отнюдь не часто случалось, уроки были не выучены,  го-
товить их приходилось частью за время перемен, частью даже тогда,  когда
преподаватель находился в классе, и это жаркое  состояние  напряженности
внимания, в котором все с такой легкостью усваивалось (хоть и с такой же
легкостью, спустя день, забывалось), весьма способствовало  вытряхиванию
из памяти всего постороннего. Тогда, когда  началась  большая  перемена,
когда всех нас по случаю холодной, но сухой и солнечной погоды, выпуска-
ли во двор и на нижней площадке лестницы, я увидел мать, то тогда только
вспомнил про конверт и про то, что видно она не стерпела и принесла  его
с собой. Мать однако стояла в сторонке в  своей  облысевшей  шубенке,  в
смешном капоре, под которым висели седые волосики  (ей  было  тогда  уже
пятьдесят семь лет), и с заметным волнением, как-то еще больше усиливав-
шим ее жалкую внешность, беспомощно вглядывалась в  бегущую  мимо  ораву
гимназистов, из которых некоторые, смеясь, на нее оглядывались и  что-то
друг другу говорили. Приблизившись, я хотел было  незаметно  проскочить,
но мать, завидев меня и сразу засветясь ласковой, но не веселой улыбкой,
позвала меня - и я, хоть мне и было ужас как  стыдно  перед  товарищами,
подошел к ней. - Вадичка, мальчик, -  старчески  глухо  заговорила  она,
протягивая мне конверт и желтенькой ручкой боязливо, словно она  жглась,
касаясь пуговицы моей шинели; - ты забыл деньги, мальчик, а я думаю  ис-
пугается, так вот - принесла. Сказав это, она посмотрела на меня,  будто
просила милостыни, но в ярости за причиненный мне позор,  я  ненавидящим
шепотом возразил, что нежности телячьи эти нам не ко двору и что уж коли
не стерпела и деньги принесла, так пусть и сама платит. Мать стояла  ти-