вцепились  в   них  со  всех   сторон  и  хотят  разорвать   на  части.  Но,
приглядевшись, Павлик неожиданно и громко рассмеялся.
     -- Парикмахерская! Рыбья парикмахерская!  --  закричал  он, не  в силах
удержаться от смеха.
     Округлые головы попугаев,  их  щеки и жаберные крышки с плотно сидящими
крупными  яйцевидными  чешуями  были покрыты слоем  белой  коралловой  пыли.
Казалось,  что толстые расфранченные,  разодетые  в пух и прах баре отдали в
распоряжение услужливых  парикмахеров свои  откормленные, густо  напудренные
морды. Губаны  нежно и  осторожно снимали эту коралловую пыль со щек и жабер
попугаев, своих  богатых родственников,  и, очевидно, с наслаждением поедали
ее.
     В  смех и возгласы Павлика, в  непрекращающийся поток украинско-русской
брани  и  возмущенных  криков  Скворешни  под шлем  Павлика  ворвался  голос
зоолога:
     -- Чему смеешься, бичо?
     И через минуту молчания послышался его тревожный оклик:
     -- Павлик!  Павлик! Где  ты?  Куда ты девался? Павлик оглянулся. Он был
один. Успокоенная  его неподвижностью, вновь расцвела и закипела вокруг него
жизнь.  Сколько  он  простоял  здесь,  зачарованный  и  окаменевший  в  этом
великолепном,  непередаваемой  красоты  саду?  Минуту  или  час?  Где  Арсен
Давидович? Как найти его теперь в этой чаще? Как выбраться отсюда?.
     Арсен Давидович! -- дрожащим голосом послал он робкий призыв  в зеленое
безграничное пространство вокруг себя. -- Арсен Давидович!
     -- Говори, Павлик!  -- послышался ответ. -- Говори, говори!  Я  слушаю!
Где ты? Отключи Скворешню. Он мешает.
     --  Я  среди  кораллов. Я  отстал  от  вас, Арсен Давидович, только  на
минутку. Я не знаю, куда идти...
     У него скривились  губы,  и он неожиданно всхлипнул. Впрочем, он сейчас
же закашлялся, так  что со  стороны нельзя  было точно  разобраться  в  этих
звуках.
     --  Бичо, ты  не  пугайся,  стой  хладнокровно,  не  сходи  с места.  Я
недалеко: мы.  наверно, только минут пять как разошлись, не больше. Посмотри
вокруг  себя,  Павлик. Я  шел через кораллы  напролом. Посмотри, не видно ли
моих следов: сломанных веток, кустов... Осмотрись внимательнее, бичо.
     --  Да...   нет...  Арсен   Давидович,--   говорил  Павлик,  беспомощно
оглядываясь  вокруг.  -- Они  все одинаковы,  ветки  и кусты.  Они  все  как
изломанные...  ни...  ничего  не  видно...   Арсен...  Арсен  Давидович...--
Последние слова Павлик произнес почти шепотом, прерывающимся голосом.
     --  Ну, и это  не страшно, бичо. Ты только  не пугайся.  Стой на месте,
никуда не ходи. Я сбегаю к Скворешне, помогу ему,  а потом --  к тебе. Через
пятнадцать -- двадцать минут я вернусь.
     -- Хорошо, Арсен Давидович...
     --  Стой  неподвижно, никто тебя  не тронет.  На  всякий  случай надень
перчатки.
     У Павлика сжалось сердце от этих слов.
     -- Хорошо, Арсен Давидович... на... надену...
     -- Помни, как обращаться с ними. Включи ток. Лучше всего  обнимай врага
плотно,  обеими  руками, обеими ладонями, плотно... Я уже бегу к  Скворешне,
говорю с  тобой на ходу и буду говорить,  чтобы тебе не было страшно одному.
Если увидишь что-нибудь подозрительное, скажи мне.