Настоящие товарищи! У всех животных только борьба и война, и только у рака с
актинией -- дружба.
     -- Да  нет же,  Павлик! Симбиоз совсем  уж не так  редко  встречается в
животном и растительном мире. Я мог бы привести  тебе много примеров, иногда
просто неожиданных и удивительных...
     Внезапно  зоолог  остановился,  выпустил  руку  Павлика  и,  отбежав  в
сторону,  поднял  что-то со  дна.  Павлик увидел,  что  ученый рассматривает
большую  черную,  замысловато завитую раковину, засунув металлический  палец
меж ее створок.
     -- Какая тяжелая... -- бормотал зоолог.--  Словно кусочек железа... Как
странно...
     -- Что это, Арсен Давидович?
     -- Павлик!  --  воскликнул вдруг зоолог, с усилием раскрывая  створки и
пристально разглядывая заключенное между  ними студенистое  тело. -- Павлик,
это новый  вид  класса пластинчатожаберных. Совершенно неизвестный в  науке.
Нет,  Павлик!  --  Он задыхался  от восторга.--  Это не  новый вид, нет-нет!
Павлик,  душа  моя!  Это   новый  класс!  Да.  да!  Новый   класс!  У  этого
пластинчатожаберного    есть   голова!   Ты    понимаешь?    Это   уже    не
Lammelibranchiata. Это  теперь  будет новый класс: Lammelibranchiata cephala
Lordkipanidze.
     Зоолог уже успел  сделать здесь,  на дне Саргассова моря,  немало таких
открытий,  которые  могли  взволновать  и  гораздо  менее   впечатлительного
ученого, но до  сих  пор он  не мог еще привыкнуть к сюрпризам, которыми так
щедро дарил  его  океан. Однако,  дав свое  имя новому классу мягкотелых, он
сейчас же начал с недоумением осматривать дно вокруг себя.
     -- Что же  это значит? Положительно странно... --  бормотал он.-- Очень
странно... Куда же они девались?
     Ничего  не  понимая, Павлик машинально кружил  вместе с зоологом  среди
множества раковин,  иглокожих,  асцидий, усеявших грунт, то шаря  глазами по
дну, то недоумевающе взглядывая на своего ученого друга. Наконец он спросил:
     --  Да что вы ищете,  Арсен  Давидович? Мы здесь  скоро  передавим  все
придонное население.
     -- Как! --  выпрямился зоолог во весь свои небольшой рост.-- Неужели ты
не  обратил внимания?  Ведь я  не  нахожу здесь больше ни  одного экземпляра
этого удивительного моллюска! Что я  буду делать с единственным экземпляром,
который  я  держу  в руках? Кто мне поверит, что это законный  представитель
нового класса? К тому же он  еще  вялый, дохлый какой-то. И я  предвижу, что
все отнесутся к нему как к случайному  уродству. Что  же мне  теперь делать?
Продолжать здесь поиски нельзя -- мы опоздаем.. .
     Зоолог сел  на небольшую скалу и растерянно смотрел на свою драгоценную
уникальную   раковину.   Павлик  тоже  был  очень   огорчен  --  не  столько
научно-методическими затруднениями, сколько убитым видом ученого, к которому
он успел сильно привязаться.
     -- Знаете  что, Арсен Давидович? -- воскликнул  он  вдруг.  --  Давайте
заметим  это  место, а  потом, освободившись,  вернемся сюда со  Скворешней,
Маратом, Цоем и будем искать организованно. Право!
     --  Великолепно! -- воспрянул духом  зоолог. --  Ты совершенно прав. Мы
еще поищем! И  тому, кто  найдет  второй экземпляр этого  моллюска, я подарю
все, что он пожелает. А теперь -- за работу! Воздвигнем памятник месту сему.
А  моллюска этого  спрячь  в  сумку -- моя  уже переполнена.  Когда вернемся