Здравомыслова о том, что и понятие "нация" носит  референтный
характер,    т.е.    обязательно    предполагает    сравнение
национального  "мы"  с инонациональными  значимыми  "они"[22,
с.  84.].  "Русские  потому русские, что есть  немцы".  Кроме
того,    в    рамках   каждого   национального   самосознания
складывается  своя  собственная  иерархия  "значимых  других"
национально-этнических   групп.   Иногда   это   может   быть
обобщенный  образ группы цивилизационно близких  национально-
государственных   образований.   Например,    образ    Запада
чрезвычайно  важный  в  силу исторических  и  геополитических
обстоятельств,   для  национальной  идентичности   России   и
русских. Причем характер соотношения "мы" и "они" не остается
неизменным и определяется реальными межнациональными  связями
и  контактами. Следовательно, понятие "нации" носит не только
референтный,  но  и  относительный, релятивистский  характер.
Отсюда   радикальный  вывод  В.  Тишкова  "Нация  -   продукт
веры"[23].   
  статьи, поскольку в нем нет ничего экстравагантного и  он,  в
основном,  совпадает  с  позицией,  заявленной  в  науке  так
называемыми   "инструменталистами"  (Б.Андерсон,   Э.Геллнер,
А.Д.Смит   и   др.),   которые  считают   нацию   современным
"общественным проектом". Истоки этого определения восходят  к
ренановскому  определению нации как "ежедневного плебисцита".
Однако,  в  то  же  время,  мы  не  согласны  с  его   крайне
радикальными  заявлениями  о том,  что  нация  является  лишь
"политическим лозунгом" и что это понятие "не имеет права  на
существование  и  должно  быть  исключено  из  языка   науки"
(критику этих позиций см., например [24(119)]).
  
  Важность  и  необходимость  не  только  этнической,  но   и
национальной  идентификации определяется,  по  крайней  мере,
тремя базовыми психологическими потребностями личности.
  1) Потребность в безопасности и защите.
  2)  Потребность принадлежности к общности, к  группе;  (как
показал  Э.  Фромм,  в условиях острого социального  кризиса,
распада традиционных общностей и атомизации социума, личность
зачастую готова променять обретенную (или навязанную) свободу
на чувство (даже иллюзорное) безопасности и принадлежности  к
группе.  По  Э.  Фромму, именно универсальная  потребность  в
идентичности   стоит  за  стремлением   людей   к   обретению
социального статуса и за конформизмом, как одним  из  четырех
описанных им психологических механизмов "бегства от  свободы"
движения    межвоенного    периода,    актуализируя    именно
этническую/расовую идентичность (См.: [25]).
  
  также  верование,  каким бы абсурдным или  постыдным  оно  ни