мы не знали,  что стол врыли,  и думали на пустыре,  так можно рядом,  мы не
помешаем.
   - Погоди, пионер, - сказал Петр Кузьмич, - ты не части, ты по порядку -
чему тебя только в школе учат?  Какая модель - вопрос первый. Как испытать -
второй. При чем здесь стол - третий. Ответить сможешь?
   - Смогу,  -  обидчиво сказал Кеша.  Он почему-то волновался и злился на
себя,  на  это несвоевременное,  глупое волнение,  когда надо быть твердым и
убедительным. - Это модель самолета КГ-1, кордовый вариант, который мы хотим
испытать на нашем пустыре. Мы не знали, что именно здесь общественность дома
построит стол для тихих игр,  и рассчитывали,  что пустырь будет по-прежнему
свободен.  Однако теперь,  понимая,  что своими испытаниями мы  можем как-то
помешать вашему заслуженному отдыху, все же просим благосклонного разрешения
запустить в воздух этот первый в истории нашего дома самолет.
   Он кончил.  Геша,  снявший с модели простыню,  с восхищением смотрел на
друга:  такую речь,  несомненно, одобрил бы и сам товарищ нарком Чичерин, не
говоря уже о директоре школы Петре Сергеевиче.
   Теперь общественность разглядывала модель,  и  разглядывала по-разному.
Петр Кузьмич с  неодобрением смотрел:  он  не  доверял авиации,  предпочитая
железную дорогу,  и если бы ребята смастерили модель паровоза или тепловоза,
то Петр Кузьмич разрешил бы испытать ее и  сам бы дал свисток к отправлению.
Но самолет... Нет!
   А Павел Филиппович смотрел на модель с ревностью. Павел Филиппович тоже
не  любил  авиацию,  потому что  в  прошлом был  артиллеристом и  не  уважал
заносчивых авиаторов,  которым год  службы идет  за  два,  и  звания быстрее
набегают, и зарплата, и вообще... Вот если бы ребята пушку сварганили, то он
бы сам "Огонь!" скомандовал. Но самолет... Нет!
   А Витька смотрел на модель как раз с интересом.  Он думал,  что если бы
сделать такую самому,  а  еще лучше -  отнять ее у этих сопляков,  то вполне
можно оторвать за  нее рублей пятнадцать,  а  то и  двадцать.  Испытывать не
надо,  потому что случайно разбить ее можно, какие-нибудь детали повредить -
и тогда хрен возьмешь пятнадцать рублей. А то и двадцать... Нет, Витька тоже
был против испытаний.
   А  Сомов на  модель не  смотрел.  Тихий Сомов смотрел на оставленные на
столе  костяшки партнеров,  вернее,  подсматривал и  прикидывал свои  шансы.
Сомов вполне приветствовал модель как  средство отвлечения партнеров,  но  -
только на минутку.  Достаточно,  чтобы подготовить возможный выигрыш.  А для
этого надо продолжать игру и не отвлекаться на какие-то испытания.
   - Нет,  -  сказал Петр Кузьмич,  выражая общее мнение.  -  Вы, пионеры,
молодцы.  Авиамоделизм надо всемерно развивать,  но не в  ущерб обществу.  А
общество сейчас культурно отдыхает.  Так?  -  Это  он  спросил у  общества в
порядке полемического приема,  и  общество согласно подыграло ему:  так-так,
правильно говоришь. - А значит, отложите испытания на после обеда. Думаю, мы
к тому времени закончим игру?
   - Может, и закончим, - хихикнул Витька, - а может, и не закончим. У нас
самая игра только после обеда и пойдет.
   - Это верно,  -  раздумчиво сказал Павел Филиппович.  -  Кто знает, что
будет  после  обеда...  Идите,  ребяточки,  идите и  не  останавливайтесь на
достигнутом.  Модель  самолета  доступна  многим,  а  вот  смастерите-ка  вы
зенитку...  -  Он мечтательно зажмурился, может быть, вспомнив, как палил он
из своей зенитки по фашистским "мессерам", как палил он по ним без промаха и