что привычное не похожих,  всяких там Индустриальных Побед или Кооперативных
Рубежей,  всяких там Больших Вагранок или Нью-Терриконов!..  Светлое Будущее
на их фоне - прямо-таки поэма по благозвучию...

  И  уж  Киму-то  издеваться над  мудреным  имечком  -  грешно:  о  своем
собственном помнить надо...

  Другое дело, что не слышал он о такой стройке века: стальная магистраль
"Москва -  Светлое Будущее",  в  газетах о  ней не  читал,  на  институтских
собраниях бурно не обсуждал.  Ну и что с того? У нас строек века - как собак
нерезаных.  От  БАМа до  районного детсадика.  В  том смысле,  что любая век
тянется...

  - А она далеко? - только и спросил Настасью.
  - Далеко, - сказала она. - Отсюда не видно.
  - В Сибири, что ли?
  - Чего ты к женщине прицепился? - влезла в разговор Танька, вернувшаяся
в купе. - Ну, не знает она. И никто не знает.
  - Почему?
  - Бригаду в  состав экстренно собрали,  без  предупреждения.  Кто не  в
рейсе, того и цапали. Я, например, с ночи. Приехала, а мне - сюрприз.
  - А пассажиры? - Ким гнул свою линию.
  - Что пассажиры?
  - Они знают, куда едут?
  - Может, и знают. А может, и нет. Спроси.
  - Спрошу,  -  кивнул Ким.  -  Сейчас пойду и спрошу... - его пытливость
границ, похоже, не ведала.
  - Иди-иди,  шнурки только погладь,  -  опять  обозлилась Танька,  да  и
Настасья Петровна с  легким осуждением на Кима глянула:  мол,  скромнее надо
быть, коли серьгу нацепил.
  Ким  был  мальчик неглупый,  сообразил,  что  своими пионерски наивными
вопросами создал в  женском ранимом обществе нервозную обстановку,  грозящую
последствиями.  Последствий Ким не хотел, поскольку целиком зависел от милых
дам - как в смысле ночлега, так и в смысле питания: про трешку он не соврал,
столько  и  было  у  него  в  кармане джинсов,  сами  понимаете -  особо  не
разгуляешься, надо и честь знать.
  - Сюда бы гитару,  -  вспомнив о чести,  тактично перевел он тему,  как
стрелку перевел -  если использовать желдортерминологию, - сыграл бы я вам и
спел. Хотите - из Розенбаума, хотите - что-нибудь из "металла"...
  - Ой, а где ж ее взять? - встрепенулась Танька.
  И Настасья Петровна равнодушной не осталась.
  - У Верки нет? Я ее видела перед посадкой, в девятом она, кажется...
  - Я сбегаю!
  Но  чувство  долга  у  Настасьи  Петровны  было  сильнее,  чем  чувство
прекрасного. Таньку она осадила коротко:
  - Сначала чаем пассажиров обеспечим, а потом и музыку можно.
  Вот и предлог, решил Ким, вот и повод. Встал, звякнул "Георгием".
  - Я схожу, - заявил. - В девятом, говорите? У Верки?
  - Только возвращайся,  -  уже ревниво сказала Танька.  -  Ты у Верки не
сиди, не сиди. Если хочет, пусть сама сюда идет.