- Я?!  -  Ну  просто актер  Смоктуновский,  а  не  Сомов:  какая  гамма
переживаний!
   - Витька-слесарь для тебя их упер.  По твоему поручению. Ты и навел его
на машину.
   Тут  Сомов  перестал изумляться и  сыграл негодование:  махнул рукой  в
досаде, сказал веско и решительно:
   - Прежде чем зря обвинять, вы бы доказательства предъявили.
   - Пожалуйста.  - Тут Иван Николаевич вытащил из брезентовой сумки ключи
- целую охапку! - и показал Сомову: - Ключи-то профессорские.
   - Написано на них, что ли? - огрызнулся Сомов.
   - Написано. - И Иван Николаевич протянул ключи Сомову.
   Тот  взял  один с  презрительным видом,  посмотрел и  от  неожиданности
выронил. Ключ упал на асфальт, глухо звякнул.
   Геша чуть слышно хихикнул в  кустах,  и  Кеша гневно взглянул на  него.
Геша зажал рот ладошкой, уткнулся лицом в траву.
   Профессор взял один из ключей, внимательно рассмотрел надпись.
   - "Этот инструмент украден у  профессора Пичугина",  -  громко прочитал
он. - И вправду убедительно. Добавить нечего.
   Сомов сунул руки в карманы,  сгорбился,  как-то сразу постарел - добила
его таки надпись, сделанная Надымом.
   - Когда  вы  успели?  -  спокойно спросил  он.  Не  заламывал руки,  не
форсировал  голос  -   просто  спросил,  как  человек,  который  смирился  с
проигрышем.
   - Это не мы, - сказал Иван Николаевич. - Это наши помощники.
   И  Кеша с  Гешей подумали,  что Иван Николаевич поступает даже чересчур
честно: Сомову он мог бы и не говорить всей правды.
   - Какие помощники?
   - Вот  эти.  -  Иван  Николаевич  обошел  машину,  раздвинул  кусты:  -
Вылезайте, герои.
   Как он узнал,  что Кеша и Геша спрятались в профессорском дворе?  И как
он узнал,  что спрятались они именно в  этих кустах -  не в подъезде,  не за
баками с мусором,  а в кустах?  Всевидящий он, что ли? Или на него тоже духи
работают?  Кеша на секунду допустил такую мысль, но тут же ее с негодованием
отбросил.  Не  могли духи открыться взрослому человеку!  Просто это у  Ивана
Николаевича профессиональный нюх.
   Кеша, как мы уже знаем, был увлекающийся и восторженный мальчик. А Геша
- рациональный и логичный. У него возникла другая мысль по поводу всеведения
Ивана Николаевича, но он приберег ее на потом.
   Тут Иван Николаевич заметил Гешин распухший нос и Кешин заплывший глаз:
   - Кто это вас так разукрасил?
   - Витькины дружки,  -  злорадно сказал Кеша.  -  Но мы им тоже дали как
следует!
   - Не сомневаюсь, - согласился Иван Николаевич и спросил у Сомова: - Что
ж твой напарник с детьми воюет?
   - Я о его делах знать не знаю,  -  нагло заявил Сомов.  Он во все глаза
смотрел на  Кешу и  Гешу,  не  мог  поверить,  что эти юнцы были виновниками
провала  его  во  всем  продуманной системы.  Он,  десяток собак  съевший на
автомобильных махинациях, проиграл не милиции, а желторотым пионерам! С этой
мыслью Сомов смириться не мог.  - Заливаете, Иван Николаевич, - сказал он. -
При чем здесь мальчишки?