хотя  сначала и  не  собирался предупреждать оперуполномоченного -  все-таки
обиделся на него, - теперь мучился угрызениями совести: как же без милиции?
   - Позвони, - решил Кеша.
   Он тоже понимал, что без милиции будет трудно.
   Геша  набрал  номер  телефона народной дружины,  долго  слушал  длинные
гудки.
   - Никто не подходит.
   - А ты в отделение милиции позвони, - посоветовал Кеша.
   Отделение милиции откликнулось мгновенно:
   - Дежурный слушает...
   - Будьте добры,  позовите Ивана  Николаевича,  если  можно,  -  вежливо
попросил Геша.
   - Кто его спрашивает? - поинтересовался дежурный.
   - Это  говорит  Геннадий  Седых.  Я  сегодня  уже  беседовал  с  Иваном
Николаевичем и хочу еще что-то ему сообщить...
   - Нет его, Геннадий Седых, - ответил дежурный. - Уехал на задание. Но я
ему передам, что ты звонил.
   - Спасибо, - сказал Геша. - До свидания. - И повесил трубку. - Нет его.
На какое-то задание уехал.
   - Что же, - решил Кеша, - будем действовать сами. Пошли, Гешка.
   - Ни пуха ни пера! - крикнули вдогонку близнецы.
   И Кешка с чистым сердцем отозвался:
   - К черту!


   Глава одиннадцатая
   КЕША, ГЕША И СОМОВ

   Кеша и  Геша рассудили верно:  нечего ждать Сомова во  дворе,  а  потом
гнаться за ним на троллейбусе.  А  если он вздумает поехать к  профессору на
такси,  то дело совсем швах. Нет, лучше махнуть на Арбат заранее и дождаться
Сомова у  профессорского дома.  Например,  в  том  садике,  где они с  Рыжим
подсматривали за Витькой.
   Так  и  сделали.  На  троллейбусе  добрались  до  Плотникова  переулка,
свернули направо и  осторожно вошли в знакомый двор.  Правда,  знаком он был
только Кеше,  а Геша представлял его себе лишь по рассказам друга. Но это не
помешало ему сразу обнаружить место, где Рыжий с Гешей таились в кустах. Оно
и  в  самом деле  было  лучшим для  тайного наблюдательного пункта:  высокие
густые кусты шиповника около профессорской "Волги".  Она стояла все так же -
накренившись на правый бок, смяв своей тяжестью резину на спущенном баллоне.
   Друзьям везло:  двор был пуст и никто не помешал им прокрасться в кусты
и  занять  наблюдательную позицию.  Неудобно  было  лишь  то,  что  шиповник
отчаянно кололся,  но если замереть и не двигаться -  разведчик должен уметь
замереть и не двигаться! - то можно терпеть. Даже привыкаешь. Как к крапиве,
если в ней долго лежать. Кеша однажды на спор пролежал в крапиве целый час -
и ничего.  Чесался только потом по-страшному. А шиповник - не крапива, хотя,
скорее всего, часом здесь не отделаешься.
   Они  лежали,  молчали,  вели  непрерывное наблюдение  в  четыре  глаза.
Наблюдать было не  за  чем.  Вот вышла тетка с  авоськой.  В  авоське пустые
бутылки из-под молока.  Вывод: пошла в магазин. Въехал во двор на велосипеде