- В чем дело? - спросил я сквозь зубы, когда дошли до угла.
- Явка провалена. За дверью охранники с автоматами.
- А фикус?
- Какой еще фикус! Там весь угол разворочен гранатой.
Я должен был встретиться с Галкой у дяди Васи, но опаздывал, что меня и
спасло. А Галка?
- Не дошла. Как увидела взрыв - весь угол разнесло, - хлоп на землю тут
же, в воротах, и затаилась... А полицаи с улицы полоснули по окнам из
автоматов - и за дверь! До сих пор не выходят. Ждут.
- Кто же выдал?
- Спроси что-нибудь полегче.
Каждый из нас задавал себе этот вопрос. Провал явки и смерть дяди Васи
потрясли всех. Впоследствии мы узнали, что он бросил гранату не в
охранников сигуранцы, ворвавшихся в мастерскую, а в угол окна, где стоял
фикус. Он не успевал снять его и тем самым предупредить товарищей о
провале. И граната уничтожила фикус, часть стены и его самого, что было,
пожалуй, лучшим для него выходом: в сигуранце бы его замучили.
Меня же случившееся совсем подкосило. В мастерской дяди Васи я не только
набирал и печатал листовки, но и ночевал, потому что другого
местожительства у меня не было. Тетка, заменившая мне мать, умерла в
первые же дни оккупации, а комната наша приглянулась какому-то гауптману.
Снять жилье где-нибудь не рекомендовалось законами конспирации: появление
нового человека всегда вызывало подозрение у опекавших дом полицаев. Седой
возражал даже против ночевок у дяди Васи, рекомендуя вместо этого
фиктивный брак с Верой или Галкой. Но даже для фиктивного брака с Верой я
был слишком уж молод, а вариант с Галкой решительно отверг сам. Хотя она,
всегда готовая к жертвам, и согласилась немедленно, но я, впервые взглянув
на нее глазами пусть фиктивного, но все-таки мужа, сразу понял, что
подобное псевдосупружество оказалось бы для меня слишком мучительным:
Галка была чертовски хороша в свои девятнадцать лет.
Так мы и шли тогда бок о бок, растерянные, как дети, заблудившиеся в лесу,
не знали, что сказать друг другу, о чем спросить, на что решиться.
- Куда же ты пойдешь теперь? - вырвалось наконец у Галки.
- Не знаю.
- К Седому?
- К Седому нельзя.
- Может, к Володьке Свентицкому?
- Мы даже здороваться на улице не должны.
- Тогда ко мне. Повесим простыню между койками - и ночуй. А брак оформим в
управе.
- Я не хочу фикции, Галка.
Черные глаза ее бесстрашно встретили мой взгляд.
- Сейчас не время для любви, Саша.
- Так не будем подменять ее суррогатом.
Молча дошли по Преображенской. Осмотрелись: спокойно, хвостов нет.
- Как же связаться с Седым?
- Попробую через Веру. В конце концов, мы работаем в одной богадельне.
Но мы еще не знали, что Веры в гостинице нет. Ее взяли одновременно с
налетом на нашу явку. Это удивляло и настораживало: Вера редко общалась с
людьми из нашей группы. И обязанностью ее были агентурные сведения, а не