Ну,  бунт,  конечно, восстание, лозунги, требования всякие, а родителям
это все как комар укусил. Более того, отец заявляет грустным голосом:
   - А я еще хотел тебя с собой на рыбалку завтра взять...
   Иннокентий заинтересовался, приостановил бунт, спросил у отца:
   - А куда?
   - Какая  теперь тебе  разница?  -  ответил тот.  -  Ну,  на  Истринское
водохранилище. У дяди Вити там моторка стоит.
   - Это  здорово,  -  позондировал почву  Иннокентий,  так  осторожненько
позондировал.
   - Конечно,  здорово,  -  согласился отец,  -  только  теперь  для  тебя
рыбалочка плакала:  будешь сидеть дома  в  наказание за  скверный характер и
непослушание.
   А  сам тогда на  рыбалку поехал и,  заметьте,  ничего не  привез,  даже
окунька дохленького. А насчет логики - полная слабость. Судите сами: в поход
- гланды мешают, а на рыбалку с гландами - милое дело. Иннокентий указал ему
на несоответствие, так мать вступилась.
   - Сравнил, - говорит, - тоже! Там бы отец за тобой смотрел...
   А самой-то и невдомек,  что в тринадцать лет человек может сам за собой
посмотреть. Сейчас дети взрослеют значительно быстрее, чем в старые времена.
Явление  известное,  но  родители,  признавая  акселерацию  в  мировом,  так
сказать,  масштабе,  почему-то не замечают ее в стенах собственной квартиры.
Это,  к  сожалению,  всюду так,  не  только у  Иннокентия.  Они с  Геннадием
обсуждали эту проблему не раз и  пришли к  выводу,  что спорить с родителями
бессмысленно:  их  не  убедить.  Надо  признавать за  ними  право  сильного,
вырабатывать тактику и  теорию  для  сотрудничества,  прощая  им  неизбежное
желание руководить.  Тем более что опыт у родителей немалый. Отец Иннокентия
- журналист,   пишет  о  проблемах  науки  и,  когда  не  воспитывает  сына,
рассказывает ему такое,  что дух захватывает: о телекинезе, к примеру, или о
пульсирующих галактиках. А мать - врач. И гланды - ее специальность. Так что
тогда, с рыбалкой, и спорить-то бессмысленно было.
   Геннадию легче:  у него только бабушка, а родители в Японии. Они у него
дипломаты и  приезжают домой раз в году,  в отпуск.  И тогда им некогда сына
воспитывать:  они его долго не видели,  соскучились,  а  желание воспитывать
приходит благодаря каждодневному общению. Вот у бабушки Геннадия это желание
никогда не исчезает. Она прямо-таки живет одним этим желанием...
   Мама подняла жалюзи на окне,  и  в  комнату ворвался как раз этот самый
июньский день,  жаркий субботний день,  и солнце мгновенно высветило паркет,
пустив по  нему золотую реку,  по которой поплыли две лодки,  два курильских
кунгаса, полные синей рыбой горбушей.
   Мама взяла лодки и кинула их к кровати:
   - Тебе сколько раз говорить,  чтобы ты  не разбрасывал по комнате вещи?
Быстро умывайся - и завтракать! Отец ждет.
   Иннокентий вздохнул тяжело, сунул ноги в тапочки, которые, конечно, уже
не были никакими лодками,  пошлепал в ванную.  Плохо, что завтрак уже готов:
надо  было  встать пораньше и  проверить собственную меткость.  Если пустить
воду из крана,  а потом зажать отверстие пальцем,  то сквозь маленькую щелку
вырывается восхитительная сильная струя. Ее можно направить в любую сторону,
и однажды Иннокентию удалось наполнить водой мыльницу на стене.  А до нее от
крана  добрых два  метра!  Правда,  тогда  же  он  устроил в  ванной комнате
небольшой потоп - и ему попало, но это уже издержки производства.