много лысых, волосатых, старых и не слишком, усатых и безусых, в костюмчиках
и  во френчиках,  в  гимнастерочках и  мундирчиках,  при галстучках,  и  все
обязательно -  в  нарукавничках,  в черных сатиновых нарукавничках,  чтоб не
протерлись рукавчики на локотках.
  И  все  столы и  человечки за  ними как-то  перемещались в  покойницком
пространстве,  как-то менялись местами, как-то перелетали друг над другом, а
человечки за  ними в  то  же время не спускали острых глазок с  прикованного
Кима,  кололи его напропалую,  да так остро, что бедный Ким эти уколы шкурой
чувствовал.

  С одной стороны -  мистика,  с другой -  гипотетически-научное явление,
именуемое концентрацией биополей на близком расстоянии.

  Да,  еще.  Все  уменьшительные суффиксы,  возникшие в  кратком описании
вагонной фантасмагории,  объясняются тем,  что летающие видения (а как иначе
все это назвать?  Не материальными же объектами,  в  самом деле...) и впрямь
казались какими-то несерьезно маленькими,  вроде бы даже лилипутами, и очень
хотелось пугнуть их, как стаю летучих мышей, цыкнуть на них, кышнуть...

  - Кыш!  -  сказал Ким, тут же получил довольно болезненный укол в щеку,
ойкнул и прекратил эксперимент.  Тем более что от его "кыша" никто никуда не
разлетелся,  а наоборот:  один стол подобрался вплотную к Киму, человечек за
столом мгновенным махом эстрадного манипулятора вынул левой рукой из  синего
воздуха канцелярскую папку -  Ким успел прочитать на  ней выведенное жирными
буквами слово:  "ДЪЛО",  начертанное к тому же через "ять",  - хлопнул ею по
крышке стола, распахнул, нацелился в лист бумаги перьевой ручкой-вставочкой,
тоже вынутой из воздуха, но - правой рукой.
  - Имя!  - пропищал человечек и тут же уколол Кима глазками-лазерами, не
дожидаясь ответа, застрочил вставочкой на листе. - Профессия?
  И  отлетел в  сторону,  а  на  его  месте возник другой стол  с  другим
столоначальником,  но  папка  "ДЪЛО"  с  первого стола  необъяснимым образом
перемахнула на этот, и новый человечек, пища в иной тональности, зачастил:
  - Фамилия матери,  имя-отчество,  где и  когда родилась,  место работы,
место  жительства,   партийность,   антипартийность,   была  ли  в  плену  у
троцкистов, у фашистов, у страсти, у корысти?..
  Не допищал, как его вытеснил третий стол с третьим поганцем, а знакомая
папка уже лежала перед ним,  и он колол Кима в нос,  в лоб, в шею, в грудь -
прямо сквозь майку и кожанку! - и пищал, пищал, пищал...
  - Кто  отец,  где  служит,  где  скрывается,  есть  ли  родственники за
ирано-иракской границей,  когда  последний раз  был  в  психдиспансере,  кто
входил в треугольник, кто подписал характеристику...
  Ким молчал,  только дергался от непрерывных уколов в разные части тела,
пусть и  не очень болезненных,  но куда как противных и  всегда неожиданных.
Молчать-то  он  молчал,  а  папка "ДЪЛО" пухла прямо на глазах,  все новые и
новые листочки влетали в  нее,  приклеивались,  а сама она так и носилась по
краешкам гробов... то есть, простите, столов... а гадкие лилипуты что-то там
строчили, что-то наяривали чернильными антикварными ручками - видимо, ответы
на заданные вопросы: сами задавали и сами, значит, отвечали на них.

  Оговорка о гробах не случайна. Ким дотумкал наконец, что напоминает ему