так?..  -  Ким  намеренно нажимал  на  жаргон,  чтоб  вышло  погрубее,  чтоб
суперуравновешенная  мадам  обозлилась  и  пошла  в  атаку,  а  стало  быть,
раскрылась,  позволила бы себе кое-чего лишнего брякнуть. - И здесь вы ля-ля
разводите -  высокий образ!  символ!  громадье планов!  -  а в вашем Светлом
Будущем еще конь не валялся...  Утопили дело в лозунгах, завалили словами, и
- хрен с ним, пусть под откос катится... Что скажете, тетенька?
  - Вы хам, - сказала тетенька.
  Нет, подумал Ким, она еще не до конца обозлилась, надо добить.
  - Я,  может,  и хам,  -  согласился он,  -  но вы хуже.  Вы - дармоеды.
Буквально:  даром едите. На вас, бездельников, все ишачат, тащат ваш паровоз
к  Светлому Будущему на  ручной тяге,  а  вы,  блин,  за чужой счет хаваете,
шак-калы-ы!
  Всю эту похабень Ким нес,  как бы  он выразился,  от фонаря,  на чистой
терминологии.  Он по-прежнему не имел понятия:  кто перед ним.  Не исключено
было,  что лишь на время пути мадам присела под фикус с  аспарагусом,  а вне
железнодорожной полосы  отчуждения она  -  ударница и  застрельщица трудовых
починов,   а  все  Большие  Начальники  -  не  начальники  вовсе,  а  группа
туннельщиков-забойщиков на временном отдыхе:  рожи у них и вправду забойные,
поперек себя шире... Но ведь похабень от фонаря как раз и задумывалась Кимом
для  того,  чтобы  больнее ударить,  обидеть,  сломать.  Пусть  сейчас мадам
встанет и  вмажет Киму по  физиономии.  Пусть она рванет на груди английский
костюм и делом докажет,  что Ким не прав, что он - демагог и болтун. Докажет
и покажет,  куда этот поезд катится,  дымкою маня,  -  так вроде бы пелось в
давней хорошей песне...
  И ведь добился-таки своего, демагог и болтун!
  Почти разъяренная мадам встала во  весь свой нехилый рост -  как  там в
соответствующих романах пишется?  -  сверкнула очами,  грудь ее взволнованно
вздымалась,  а  щеки  раскраснелись от  праведного гнева (так пишется,  так,
автор такое неоднократно читал).
  - Шакалы?  -  с хорошо слышимой злостью спросила она. - Хаваем за чужой
счет?..  Что ты понимаешь,  сопляк!  Если кто здесь и работает,  так это мы.
Только мы!  И без нас ни-че-го не будет:  ни Светлого Будущего,  ни дороги к
нему, ни даже страны не будет. Мы ее держим...
  - Не шакалы, выходит, ошибся, - вроде бы сам с собой заговорил Ким, - а
вовсе атланты и кариатиды. Странодержцы - вот! Хороший термин...
  Говорил  сам  с  собой,  а  мадам  -  как  и  требовалось  -  прекрасно
расслышала.
  - Хороший термин,  -  подтвердила.  -  Главное -  точный.  А  теперь ты
убедишься в его справедливости.
  - Это как?  -  успел поинтересоваться Ким, потому что на дополнительные
вопросы времени уже не было.
  Впрочем,  и  на  этот,  невольный,  устного ответа он не получил,  зато
визуальный последовал незамедлительно.  Мадам стремительно подлетела к стене
(не  к  той,   где  японка,   а  к  противоположной),  полностью  заклеенной
закордонными фотообоями.  Они  превратили скучную  линкрустовую переборку  в
старую  кирпичную  стену.  На  ней  висели  (якобы!)  старинные  натюрморты,
выполненные в манере Снайдерса.  По ней тянулся (якобы!) темно-зеленый плющ.
В нее был встроен (якобы!) уютный камин -  с мраморной облицовкой, с кованой
фигурной  решеткой,   за  которой  плясало  (якобы!)  пламя,  лизало  хорошо
подсушенные сосновые  полешки.  Славно  потрудились угнетенные капиталистами