возраста, когда не существует для человека пресловутая холодная формула:
"Этого не может быть, потому что этого не может быть никогда". Все может
быть, все возможно в нашем замечательном мире! Стоит только поверить в
невозможное, как оно тут же исполняется, только поверить уж надо полностью,
без опасений и осторожничания. Но взрослые не могут не осторожничать. Есть в
них намертво вросшая жилка здорового скептицизма, настолько здорового, что
мешает он верить в снежного человека, в летающие тарелки, в зеленых
человечков со звезд.
Но Кеша и Геша не были взрослыми. Они, увидев старичка у телевизора,
смешного старичка в красных носках, приняли этот факт за реальный и
потребовали разумного объяснения этому факту.
- Вы откуда взялись? - строго спросил Геша, потому что в данный момент
именно он был хозяином.
- "Откуда, откуда"... - сварливо сказал старичок. - Из телевизора, вот
откуда.
- Вздор, - строго заметил Геша. - Во-первых, я свой телевизор знаю,
во-вторых, вы там просто не поместились бы, а в-третьих, так не бывает...
- Ах, Геша, Геша, - грустно сказал старичок, - от тебя ли я слышу эти
скучные слова: "Так не бывает". Бывает, Гешенька, все.
И тут он вдруг стал уменьшаться, потом таять, потом совсем исчез, а
телевизор заговорил голосом диктора Балашова:
- Ну, а теперь бывает?
Но это никак не мог быть диктор Балашов, потому что телевизор Геша из
сети выключил, это он точно помнил, да и сейчас посмотрел, проверил - верно,
выключил.
А старичок вновь возник будто бы из ничего, встал у телевизора,
ухмыльнулся и вдруг закашлялся, схватившись за грудь. Кашлял он долго и
натужно, потом отдышался, сказал хрипло:
- Все легкие в пыли, мука какая... Любит твоя бабка уборки устраивать -
спасу от нее нет. Повлиял бы ты на нее...
Тут молчавший до сих пор Кеша (и, надо заметить, оторопевший от всех
этих чудес) вмешался в разговор:
- Вот что, товарищ. Бабка бабкой, но кто вы такой и что делаете в чужой
квартире?
Тут старичок ловко подпрыгнул, уселся на край стола-ветерана, заболтал
ножками в детских сандаликах:
- Резонный вопрос, Иннокентий. Кто я? По-вашему, наверно, я - дух. И
квартира эта мне не чужая, я здесь давно живу - с тех пор, как сей телевизор
купили.
- Так в телевизоре и живете? - саркастически спросил Кеша.
- Так в телевизоре и живу, - подтвердил старичок, не замечая, впрочем,
сарказма. - Дело в том, что я - дух телевизора.
Вот тут взрослые поступили бы однозначно. Немедленно согласились бы со
старичком, сделали вид, что верят ему во всем, успокоили бы его, заставили
потерять бдительность, а сами в это время позвонили бы в больницу имени
доктора Кащенко и вызвали отряд санитаров с крепкими смирительными
рубашками. И зря. Потому что старичок психически вполне здоров, и еще: он
взял бы да исчез в телевизоре - ищи-свищи. И за ложный вызов врачей пришлось
бы отвечать по всей строгости советских законов.
Ни Кеша, ни Геша к телефону не бросились. Более того, они очень