Сергей Александрович Абрамов


                           "Граждане, воздушная тревога!"


  --------------------------------------------------------------------------
Книга: С.Абрамов. "Граждане, воздушная тревога!". Повести
Издательство "Московский рабочий", Москва, 1983
Художник В.Борисов
OCR & SpellCheck: Zmiy (zmiy@inbox.ru), 3 апреля 2002 года
  --------------------------------------------------------------------------


  Повесть рассказывает о борьбе органов госбезопасности с вражеской
агентурой во время Великой Отечественной войны и в наши дни.




  1. Москва. Октябрь 1941 года

  До сих пор меня все зовут Вадиком, почему-то забывая об отчестве и даже
фамилии, хотя я уже перешагнул свое двадцатипятилетие, и юридический
факультет уже давно позади. Выдали на руки свободный диплом, но кому нужен
юрист в прифронтовой Москве, когда полгорода уже эвакуировано. В армию не
взяли, потому что левая нога у меня от рождения короче правой. Вот я и
работаю в одной из неэвакуированных московских газетных редакций, где меня
даже военкором ни на один фронт не посылают: где тебе, с детства увечному,
по окопам мотаться, а хороший правщик и в редакции требуется. А какой я,
извините, увечный, когда на одном сапоге только подошва чуть потолще
нужна, и никакой хромоты не заметно. Но с врачами что ж поделаешь,
разделся, и готов: вчистую, милок, вчистую! Ну и правь чужие
корреспонденции, если своих писать не дают. Ни старшины, ни просто
красноармейца Глотова нет и не будет, а есть глубоко штатский заведующий
отделом информации Глотов Вадим Андреевич, короче говоря, Вадик, или, из
уважения, Вадим.
  Живу я в редакции на казарменном положении, сплю на раскладушке возле
письменного стола рядышком с телефоном - на случай экстренного вызова к
редактору. Но такие вызовы редки, и я могу ночевать и дома, благо ночной
пропуск всегда при мне вместе с ненавистным билетом об освобождении от
воинской повинности. Ходу от Чистых прудов до Кузнецкого моста всего
полчаса, а поужинать вместе с матерью и старшей сестрой в домашней
обстановке куда приятнее, чем грызть на ночь черствую булку в пустом
редакционном кабинете, прислушиваясь к радиоприемнику: вдруг объявят
тревогу.
  Сейчас радиоточка пока молчала.
  Зато неожиданно звякнул телефон. Звонили не по внутреннему, а по
городскому аппарату. Из дома, подумал я, и не ошибся...
  - Вадик, - услышал я голос матери, - завтра с утра Леночкин театр